Два Гавроша

Фрау Эмма ошиблась. Выход из подземной галереи был завален не только хворостом, но и гранитными глыбами. Павлик и Жаннетта потратили немало времени, выбились из последних сил, пока им удалось проделать небольшую щель, через которую можно было кое-как выползти наружу.

Первым выбрался Павлик. Он вытер рукавом вспотевшее лицо и затаив дыхание огляделся вокруг. Редкий, просвечивающий насквозь лесок. Низенький кустарник. Внизу— дорога. По ней вихрем пронеслась легковая машина. Дала короткий сигнал и скрылась за поворотом. Снова тишина. Шепчутся листья. Тоненький голосок проснувшейся птички. Весь окружающий мир окутан легким розовым туманом. На ветвях деревьев, в траве сверкают крошечные кристаллики утренней росы. В них, как в микроскопических зеркальцах, отражаются косые лучи только что выплывшего солнца.

Павлик радостно вздохнул. Хорошо на свободе! Воздух другой, и дышится иначе. В такую рань он приходил к дедушке на пастбище, помогал ему пригонять лошадей из ночного, отводить их в бригады на работу. Ко^и неохотно покидали луг Они шли медленно, пощипывая на ходу сочную, влажную траву…

Жаннетта дернула его за рукав:

— Чего задумался? Надо поскорее уходить. Хватятся, нас начнут искать повсюду. В прошлом году два русских мальчика…

— Знаю, — оборвал он ее.

— Нам нельзя терять ни одной минуты.

— Мы сейчас никуда не пойдем, — решительно сказал Павлик, устремив взгляд вдаль. — Светло, и лес жиденький. Подождем до вечера.

Жаннетта возмутилась:

— Ты с ума спятил! До вечера?! Нас же тут, как куропаток, пристрелят!

Павлик настаивал на своем.

— Не пойду, — заявил он тоном, не допускающим возражений. — Опасно. Спрячемся в кустах.

Жаннетта в знак протеста повернулась к нему спиной. Посидела с минутку молча, потом встала.

— Не пойдешь? — переспросила она угрожающе. — Нет? Что ж, прощай, трусишка. Привет Круппке! — иронически добавила она. — И твоему рыж…

Она умолкла на полуслове. Послышался отдаленный собачий лай. Ребята испуганно переглянулись, юркнули в кустарник.

— Нас сейчас же найдут, — побледнела Жаннетта. — Бежим!

Павлик вызывающе посмотрел на нее:

— Заплачь, ну, заплачь. Чего не плачешь?

— Собака…

— Лежи! — Он подполз к ней поближе. — Лежи и не двигайся.

Ему стало стыдно за свою резкость: «Зачем я ее обидел? Ведь я струсил не меньше ее!»

— Они нас не заметят. Надо только лежать тихонько. Потом… у нас есть пистолет.

— Дай его мне, — протянула Жаннетта руку.

— Почему? — удивленно спросил Павлик.

— Очень просто: я целый год училась стрелять. В мишень попадала лучше всех. Веммер мне однажды за это коробку конфет дал.

Павлик нахмурился и подумал с досадой: «А я стрелять не умею».

Жаннетта погладила синюю сталь пистолета. «У Гавроша, — подумала она, — был старый пистолет, без курка, а этот настоящий!»

Лай собаки то приближался, то отдалялся и вдруг совсем утих: очевидно, проводник ушел с ней далеко за бугор.

— Прошли мимо! — У Жаннетты блеснули глаза.

Через минуту ребята уже рассматривали записную книжечку в синем коленкоровом переплете — дневник фельдфебеля Круппке.

Павлик вдруг спросил:

— Правда, что твоя сестра известная певица?

— Правда, — подтвердила она, — Лиан Дени — знаменитость!

— Она твоя родная сестра?

— Конечно, родная.

— Странно, — недоверчиво произнес Павлик. — Почему же ты Фашон, а она Дени?

На губах девочки заиграла лукавая улыбка:

— «Дени» лучше звучит. Неужели не понимаешь? Певица без красивой фамилии — то же самое, что человек без… без ног, без языка.

— По-моему, «Фашон» звучит не хуже, чем «Дени», — возразил Павлик.

Солнце, уже стояло высоко в небе. Озябшие ребята наконец согрелись. Опасность, казалось, отступила. Развернув пакет, которым снабдила их фрау Эмма, они принялись за еду.

Жаннетта с жадностью набросилась на вкусные бутерброды, предлагая съесть все сразу.

Павлик возразил:

— Оставим немного. Потом захочется, и ничего не будет.

Жаннетта свистнула:

— Боже мой, какой ты мелочный! Зачем оставлять? Зачем? Подумай: если нас поймают — не до еды будет, не так ли? Если же все обойдется благополучно— утром будем завтракать в Париже… Не пропадем, Павлик, не пропадем! — затараторила девочка. — Мать, сестра… У меня в Париже миллион знакомых — артисты, музыканты, шляпочницы, балерины, булочники, костюмерши, полицейские, декораторы — голодными не будем! Паштет из гусиной печенки по-страсбургски, спаржа, салат, поджаренные на вертеле цыплята, утка с апельсинами, кофе с безе…

Павлик был голоден, поэтому рассуждения Жаннетты показались ему логичными. Он протянул руку за следующим бутербродом, любуясь девочкой, походившей на взбалмошного парнишку,

— Здорово! — вырвалось у Павлика. — Беспризорный мальчишка!

Жаннетта просияла.

— Не впервые у меня такой вид, — сказала она не без хвастовства. — Дома у нас, во дворе, мы с девочками часто устраивали разные спектакли, и я всегда исполняла роль Гавроша. Смотри, вот так…

Жаннетта вскочила. Надела берет набекрень, руки засунула в карманы и важно, точно Гаврош на баррикаде, с пафосом произнесла: