Два гения и одно злодейство

А все элементарно просто: Алиса создала атмосферу, в которой стабильно покойно. Да, она не из тех, кто коня на скаку остановит, вряд ли войдет и в горящую избу, но именно ее слабость и привлекала Марка. И верность. Его устраивала роль незаменимого покровителя. Эмансипированных особ с завышенной самооценкой и подвешенным языком, да к тому же не с одним, еще и с иностранным, Марк не подпускал к себе на пушечный выстрел. И разве плохо жить без катаклизмов, изнуряющих ссор, выяснения отношений? Подспудно просто мечтал об этом, но, когда у него фактически сложились семейные отношения, – испугался, не поверил.

Бросился вдогонку, потому что с чувством неуютности и заброшенности жить невозможно ни одной минуты. Настиг, когда Алиса садилась в автобус.

– Ты куда собралась? – вырвал ее из толпы.

– К подруге.

– Нет у тебя подруг, насколько я знаю! Не ври! – повысил голос. Он ведь не из тех, кто просит, уговаривает, поэтому дальнейшая просьба выглядела приказом: – Останься.

– Хорошо, – не встала в позу обиженной Алиса.

Он осатанел, заходил по тротуару, размахивая руками, забыв, что это улица и здесь полно народу:

– И ты так спокойна… Я же обнимался с другой! Да возмутись же, в конце концов! Права качай! Что ты за человек?

– У меня нет на тебя прав, у тебя на меня тоже, – тихо ответила Алиса. – Я останусь, пока ты хочешь, чтобы я была с тобой.

Она кусала губы, сдерживая слезы, но они все равно полились. И Ставрову, довольно жесткому человеку, стало жаль ее. Кто сказал, что жалость унижает? Ставрову тоже хотелось, чтоб кто-нибудь пожалел его, например Алиса. Но никогда в этом ей не признался бы. Стоя на тротуаре посреди улицы, он прижал Алису, целовал в ухо, висок и бормотал, бормотал искренне:

– Я негодяй, Алиса. Прости меня. Я нарочно устроил спектакль. У меня никого нет, кроме тебя. Ты простила?

– Да.

– Но почему? Почему ты мне все прощаешь?

Она пожала плечами, беззвучно плача. Так выяснил, что ей часто бывало больно и не так-то просто она принимала его свободолюбивый нрав. Однако после того случая в Ставрове произошел перелом. Если раньше со страхом воспринимал собственное закабаление, теперь находил отдохновение только у Алисы, летел к ней на всех парах. А она все так же начищала его туфли, стирала, готовила еду и светилась счастьем. Он, оказывается, способен дать счастье! Мысль согревала.