Два Генриха

20 декабря 1046 года, в канун дня зимнего солнцеворота, в Сутри состоялся церковный синод, дабы законным путем очистить святой престол, ибо, согласно церковным канонам, папское звание является пожизненным. На собор пригласили всех пап и долго ждали, подавая возмущенные голоса и гремя стульями и скамьями, с которых без конца вскакивали, дабы указать присутствующим на неуважение к суду. Потом появились двое: Григорий и Сильвестр. Иоанна XX, который считался антипапой, ибо не был выбран, а всего лишь купил тиару, и след простыл. Куда бежал, никто не знал. Это никого не опечалило, и искать его не стали. Бенедикт тоже забился в щель и не показывал носа. Один из епископов сообщил, что юнец укрылся в родных горах Тускулума вместе со своими братьями. Сведения точные, получены от верных людей.

Накинулись всем скопом на Сильвестра, обвинив в симонии и подкупе избирателей, тотчас низложили его и сослали в монастырь, где он и умер (или был отравлен) через несколько лет. Затем настала очередь Григория VI. Тот честно рассказ, как купил себе престол, признал свою особу не заслуживающей папского сана и отказался от него.

Настал черед Бенедикта, которого Дамиани еще раньше называл «Дьяволом в образе духовного лица». Юного понтифика за глаза обвинили во всех существующих грехах. Епископ Бониций усматривал в его действиях прямое предательство интересов Церкви, напоминал о бесчисленных оргиях и кровопролитиях; остальные указывали на полное моральное разложение Бенедикта.

Немного погодя, в канун дня святого Стефана, перед самым Рождеством собор вновь собрался, но уже в Риме, в базилике Святого Петра, и вторично объявил о низложении всех трех пап. После этого Генрих предоставил сенаторам и духовенству выбрать папу по своему усмотрению. Однако всем уже было известно, кого он хотел посадить на трон первосвященника. Выскажи они протест, и король уедет обратно, но больше уже не вернется, как бы его ни просили и что бы ни творилось в Латеране. Поэтому римляне, заранее подготовив ответ, смиренно ответили германскому королю, что они не видят достойного в своих рядах и всецело полагаются на волю государя. Словом, на усмотрение монарха: как скажет, так тому и быть, за тем его и звали. И потом, как можно им выбирать в его присутствии?.. В итоге они покорно склоняют свои головы, признавая, что были глупцами, увенчивая тиарой кретинов и негодяев. Отныне Церковь предает себя в руки императора, уповая на него, как на своего защитника.

Генрих только и ждал этого. Он был готов к такому ответу. Графы Тускулумские здорово досадили римлянам, коли те уступили право выборов германскому королю. Право, которому нет измерения, ибо оно бесценно. И притом, без борьбы, которая в свое время стоила огромных усилий Оттону Великому.

Но римляне не ошибались в том, что не видели достойного лица для посвящения в папский сан. Епископы и кардиналы были в большинстве своем светскими сеньорами, заботившимися лишь о войнах и собственных удовольствиях, да и всё духовенство в основной своей массе вело распущенную жизнь и было глубоко невежественно, а порою и неграмотно. Такое наблюдалось и в Германии, поэтому Генрих долго размышлял, прежде чем остановил свой выбор на человеке, всецело преданном делу Церкви и не отмеченном ни одним из вышеозначенных пороков. Он и был избран папой под именем Климента II. Римское духовенство искренне обрадовалось освобождению от тирании знати. Что по сравнению с этим уступка свободного избирания папы? Оно пошло бы и на нечто большее.

25 декабря, на Рождество Христово, новый папа Климент короновал Генриха и его супругу. Церемония происходила в соборе святого Петра; по окончании ее папа надел Генриху на палец золотое кольцо, опоясал его мечом и возложил на голову корону Карла Великого. Отныне император получил в Риме такую же власть, какую имел Оттон Великий, и избрание пап происходило только с его согласия.

После праздничных торжеств по случаю коронации Генрих выразил беспокойство по адресу южных княжеств Италии. Герцог Салернский проявлял чрезмерное своевластие, подчинив себе Апулию и Калабрию; с этим нельзя было мириться, и император решил выступить в поход на юг, взяв с собой и папу Климента. Заодно он хотел принять вассальную присягу от местных нормандских вождей, уравняв их в правах с правителями лангобардского княжества, ибо видел в норманнах хорошего союзника.

Это путешествие не входило в планы Ноэля: он рассчитывал вернуться в родной замок вместе с матерью и сестрой. Агнес поддержала его, согласившись, побыв некоторое время в замке, отправиться вдвоем в новое путешествие – во Францию. Оба, брат и сестра, мечтали преклонить колени у могилы их деда; он упокоился в своем графстве Корбейль, что недалеко от Парижа, к югу, на реке Сене. Путь туда не так уж далек, да и где еще показать силу, как не на землях французского короля; говорят, там бесконечные войны.

Решено было выехать в дорогу после праздника Богоявления[52], когда в храмах совершаются святые мессы, посвященные крещению Иисуса Христа в водах Иордана.