Два года каникул; Лотерейный билет № 9672: [Романы]

Сперва он заполнился приглушенным гулом голосов, который захватил двор и прилегающие улицы. Прошло несколько минут, пока присутствующие не утихомирились; наконец воцарилось глубокое молчание. Публика буквально застыла в напряжении. В этой тишине таилось нечто вроде страха, если нам позволено сделать такое сравнение: того страха, который охватывает толпу в тот миг, когда приговоренный к смертной казни показывается на эшафоте. Только на сей раз кто-то неизвестный приговаривался к выигрышу в сто тысяч марок, а не к тому, чтобы потерять голову, — разве что от счастья.

Жоэль, скрестив руки на груди, рассеянно смотрел на объятую трепетом толпу и, по всей видимости, оставался самым спокойным в зале.

Гульда же сидела, склонив голову на грудь, и думала только о своем бедном Оле. Временами она машинально искала его взглядом в толпе, словно он мог появиться здесь в последний момент.

Что же до Сильвиуса Хога… Нет, мы не в состоянии описать чувства, владевшие им в ту минуту!

— Тираж выигрыша в сто тысяч марок! — объявил председатель.

Какой голос! Казалось, он исходил из самой глубины сердца этого напыщенного господина. Объяснялось все очень просто: он обладал большим количеством билетов, которые еще не вышли в тираж и, стало быть, могли претендовать на главный приз.

Первая девочка вынула номер из левой крайней урны и показала его собравшимся.

— Нуль! — провозгласил председатель.

Этот номер не произвел большого впечатления, — казалось, все присутствующие были готовы к тому.

— Нуль! — опять выкрикнул председатель, сообщая следующую вынутую цифру.

Два нуля! Это означало, что теперь шансы увеличиваются для всех номеров от одного до девяти тысяч девятисот девяноста девяти. А билет Оле Кампа, как мы уже говорили, носил номер 9672.

Странное явление: Сильвиус Хог начал ерзать на своем стуле, двигая его так, словно тот был на колесиках.

— Девять! — назвал председатель номер, вынутый третьей девочкой из третьей урны.

Девять!.. То была первая цифра на билете Оле Кампа!

— Шесть! — продолжал председатель.

И действительно, четвертая девочка показала шестерку собравшимся, чьи застывшие взгляды были направлены на бедняжку подобно заряженным пистолетам и ввергли ее в крайнее смущение.

Теперь шансы на выигрыш сократились до одного из ста, то есть падали на номера от одного до девяноста девяти.

Неужто билет Оле Кампа доставит выигрыш в сто тысяч марок этому презренному Сандгоисту?! Вот уж когда придется усомниться в милости Господней!

Пятая девочка опустила руку в урну и вынула пятый номер.

— Семь! — сказал председатель таким сдавленным голосом, что его едва расслышали в первых рядах.

Но если его и не услыхали, то цифру-то увидели все, и теперь пять девочек показывали публике сложившийся номер:

00967

После этого выигрышный номер должен был прийтись на одну из цифр между 9670 и 9679, иными словами, на одну из десяти.

Напряжение присутствующих достигло предела.

Сильвиус Хог вскочил с места, схватив за руку Гульду Хансен. Все взгляды устремились на несчастную девушку. Она пожертвовала последними воспоминаниями о своем женихе, неужто тем самым она лишилась состояния, которое он мечтал получить для них обоих?!

Шестая девочка никак не могла засунуть руку в урну, так сильно она дрожала, бедная малышка. Наконец номер был вынут.

— Два! — вскричал председатель и рухнул на стул, сраженный пережитым волнением.

— Девять тысяч шестьсот семьдесят два! — провозгласил один из его помощников звонким голосом, слышным во всем зале.

Это был номер билета Оле Кампа — билета, находившегося теперь в руках Сандгоиста! Все это знали, и все слышали, при каких обстоятельствах ростовщик завладел им. Вот почему гробовая тишина встретила это объявление вместо громового «ура!», от которого зазвенели бы стекла университета, находись билет в руках Гульды Хансен.

Неужто этот жулик Сандгоист сейчас заявится сюда, чтобы получить главный выигрыш?

— Номер девять тысяч шестьсот семьдесят два выиграл сто тысяч марок! — повторил помощник. — Кто претендует на этот выигрыш?

— Я!

Чей голос откликнулся на вызов? Уж не ростовщика ли из Драммена?

Нет! Он принадлежал молодому человеку — исхудавшему, с бледным лицом, носящим следы долгих страданий, но живому, да-да, живому.

Услышав этот голос, Гульда вскочила с места и издала душераздирающий крик, разнесшийся по всему залу. Потом начала падать…

Но молодой человек, растолкав толпу, бросился к Гульде и успел подхватить на руки потерявшую сознание девушку.

Это был Оле Камп!

Глава XX

Да! Это был он, Оле Камп, который чудом спасся после кораблекрушения «Викена».

И если «Телеграф» не привез его в Европу, то лишь потому, что молодой человек не был в районе поисков сторожевика.

А не было его там потому, что он в это время находился на пути в Христианию, на борту судна, которое доставило его домой.