Два года на палубе

Как оказалось, мы встретили бриг «Конвой» с Сандвичевых островов, который занимался промыслом морской выдры на островах калифорнийского побережья. Вооружение брига объяснялось тем, что он был contrabandista. Выдра весьма распространена на здешних островах. Она представляет немалую ценность, и на каждую вывозимую шкурку наложена пошлина. Однако у этого судна не было ни лицензии, ни оплаченного налога, да, кроме того, оно еще незаконным способом снабжало тамошние торговые суда всевозможными товарами. Наш капитан предупредил их, чтобы они опасались мексиканцев, но получил ответ, что во всем Тихом океане у тех не найдется ни одного равного им по числу пушек судна. Это, несомненно, был тот самый бриг, который несколько месяцев назад объявился у Санта-Барбары. Такие суда нередко плавают в калифорнийских водах годами, не заходя ни в один порт, а дрова и воду берут на островах, да изредка пополняют запасы в Оаху.

Воскресенье, 10 января. Достигли Санта-Барбары, но уже в среду нам пришлось спешно оставить на дне наш якорь и уходить в море из-за зюйд-оста. На следующий день мы возвратились к своему якорному месту и были единственным судном во всем порту. «Пилигрим» проходил здесь недель шесть назад рейсом из Монтерея и получил сообщение, что мы благополучно прибыли в Сан-Франциско.

Тем временем на берегу завершались приготовления к свадьбе нашего агента и доньи Аниты де ла Гуэрра де Нориэга-и-Корильо, младшей дочери местного гранда дона Антонио Нориэго, главы знатнейшей калифорнийской фамилии. Стюард уже три дня «сидел» на берегу и готовил всевозможные печенья и пирожные, для чего ему неоднократно отправлялись наши лучшие припасы. В день, назначенный для бракосочетания, мы отвезли капитана на берег и получили приказ приехать за ним к вечеру, а также позволение посмотреть праздник и фанданго. Возвратившись на судно, мы увидели, что у нас готовятся к салюту. Пушки были заряжены, заряды изготовлены, зажжены фитили, и флаги готовы к поднятию. Я стоял с правого борта у кормовой пушки, и все мы ждали сигнала с берега. В десять часов невеста в черном одеянии вместе с сестрой направилась в исповедальню. Прошел почти час. Наконец большие врата церкви распахнулись, нестройно зазвонили колокола, и невеста, наряженная уже во все белое, вышла вместе с женихом, а вслед за ними потянулась длинная процессия. Едва новобрачные переступили порог церкви, у нас на баке взвилось белое облачко, и громкий залп эхом разнесся по бухте и окрестным холмам. В тот же миг судно расцветилось множеством флагов и вымпелов. За этим последовали двадцать три выстрела с интервалами в пятнадцать секунд. На закате был дан такой же салют, а все флаги спустили. Мы считали, что получилось совсем неплохо — по залпу каждые пятнадцать секунд — и это на «купце» с двадцатью матросами при четырех пушках.

После ужина была вызвана команда капитанского вельбота, и мы, одетые «по полной форме», отправились на берег, где вытащили шлюпку на песок и пошли смотреть фанданго. Дом отца невесты был самым лучшим в городе, с большим парадным двором, где был натянут тент, под которым смогли укрыться несколько сотен человек. Еще издали мы услышали ставшие привычными звуки скрипок и гитар и увидели настоящее столпотворение. Тут собрался чуть не весь город — мужчины, женщины, дети, — так что для танцоров почти не оставалось места. В подобных случаях обычно никому не посылают особых приглашений, так как рады всем и каждому, хотя внутри дома убирают особое помещение для друзей и родственников жениха и невесты. Тут же рядами сидели старухи и хлопали в ладоши в такт музыке. Среди многих задорных мелодий, которые исполняли музыканты, мы узнали и несколько наших, популярных в Америке мотивов, которые, впрочем, наверняка были позаимствованы у испанцев. Танцы меня разочаровали. Женщины сначала стоят на месте, как-то неестественно вытянувшись, опустив руки и не поднимая глаз, потом начинают словно скользить по полу, так как не видно, как они перебирают ногами, поскольку подол платья достигает земли и полностью скрывает их. При этом лица сохраняют самое серьезное выражение, словно они не танцуют, а находятся в церкви. Так что вместо ожидаемых мной темпераментных, зажигательных испанских танцев я увидел нечто вялое и безжизненное — во всяком случае, так танцуют женщины. Мужчины выглядели лучше. Они танцевали с грацией и вдохновением, вращаясь вокруг своих почти неподвижных дам, стараясь как можно эффектнее показать самих себя.