Два года на палубе

Мы со Стимсоном решили держаться по возможности вместе, хотя и понимали, что нельзя отгораживаться от своих товарищей; тем более что они, зная о нашем происхождении и образовании смотрели на нас с некоторым подозрением, опасаясь, как бы мы не стали изображать из себя на берегу джентльменов и стыдиться их общества. Джек-матрос не любит таких шуток. Когда плавание окончено, делайте что угодно, но пока вы вместе с ним на одном судне, то должны быть ему товарищем и на берегу, иначе он не захочет знаться с вами в кубрике. Предупрежденный обо всем этом еще до поступления на бриг, я не взял с собой в море никаких выходных костюмов, и поэтому облачился, как все остальные, в белые парусиновые брюки, голубую куртку и соломенную шляпу, оградив себя от всяких подозрений, ибо в подобном наряде невозможно появиться в «хорошем» обществе. Наша команда объединилась с матросами других судов, и, по морскому обычаю, все взяли курс на ближайшую винную лавочку. Это было низкое строение из необожженного кирпича с единственной комнатой, где торговали спиртными напитками, «сухим товаром», обувью, хлебом, фруктами и вообще всем, что продается здесь, в Калифорнии. Содержал лавочку одноглазый янки, который сбежал с китобойного судна на Сандвичевых островах, а потом перебрался в Калифорнию и открыл здесь «пульперию». Мы со Стимсоном шли в кильватер за нашими товарищами, понимая, что отказаться выпить с ними означало бы нанести им величайшее оскорбление; тем не менее мы решили сбежать от них при первой же возможности. Как заведено среди моряков, каждый в свою очередь должен поднести всей компании, заказав по стакану на брата, включая самого хозяина. Едва мы вошли, как возник спор, кто первым пустит чашу по кругу — новички или старые калифорнийские волки. В конце концов дело решилось в пользу последних, и начались возлияния. Поскольку народа было немало (в том числе несколько «отирал», забежавших в кабак воспользоваться матросской щедростью), а вино было по реалу за стакан, то, естественно, это не могло не проделать изрядную дыру в карманах угощающих. Потом подошла очередь нашего брига, и мы со Стимсоном, торопясь вырваться на свободу, хотели было заказать угощение первыми, но не тут-то было. Как оказалось, и в этом соблюдается строгий порядок — сначала угощают старые матросы, которые не позволят, чтобы их обходили какие-то юнцы. Поневоле (bon gré mal gré) нам пришлось ждать своей очереди, хотя мы и испытывали опасения, во-первых, опоздать к своим лошадям, а во-вторых, набраться лишнего, ибо пить надо всякий раз, и, выпив с одним, нельзя отказать другому, не оскорбив его.