Два года в тундре

Меньшиков спешил со Снежной к себе в Марково, где уже шли сборы: его отряд отправлялся на ярмарку в Еропол. После ярмарки геодезист Васильев, зимовавший с Меньшиковым, должен был приехать в Усть-Белую и вместе с отрядом Скляра выйти в намеченный поход. Скляру и Марии тоже надо было спешить в Усть-Белую, где уже готовились к большому наплыву людей со всего района, так как ко времени ярмарки был приурочен и местный съезд.

Ярмарка еще не началась, но чукчи уже стягивали кольцо своих кочевий вокруг Белой.

Настали хлопотливые дни.

База экспедиции стояла на бойком месте, между Домом туземца и кооперативом, и постоянно была полна людей.

На видном месте были поставлены чайник и медный таз, неизбежно привлекавшие внимание посетителей. Попив чайку, благо кипяток грелся весь день и на камбузе и на примусах, чукчи принимались обсуждать качество меди таза.

Он казался им безукоризненным, и гостей постепенно начинал интересовать вопрос — как бы приобрести эту необходимую в их обиходе вещь.

В конце концов разговор сводился к ездовым оленям и нартам. Скляр вел переговоры на эту тему. Беседы осложнялись тем, что Аймет уехал в Ново-Мариинск за кормом для собак и в качестве переводчиков приходилось использовать случайных людей.

Во время этих переговоров Мария усердно потчевала гостей; продукты, особенно мука, сахар и масло, таяли с катастрофической быстротой.

В домике уже привыкли к тому, что каждое утро, чуть покажется из-за гор солнце, к двери начинали стягиваться пестрые камлейки. В ожидании чая гости сами кололи дрова и пытались растопить камбуз. Надо отдать им должное, что ни к сахару, ни к галетам и маслу они не притрагивались, терпеливо ожидая, пока неушка (женщина, девушка) сама не предложит угощение.

Наконец прибыли самые дальние гости — кавраляне. Ярмарка открылась. В этом году все было необычно. В тундру и горные стойбища проникли какие-то слухи. Богачи почему-то сначала присылали на разведку своих пастухов и уже после приходили сами, а некоторые и совсем не прикочевывали. Последними появились многотабунные хозяева — толстяк Танатыргин и Тынян-Пиляу.

Однажды вечером кто-то тихонько стукнул в окошко. Оказались Алеша Собольков с чукчей в пестром стаканчике.

— Иван Андреич, я к тебе хорошего человека привел. Этот тебя с оленями выручить может…

— Кто такой?

— Тынян-Пиляу.

О Тынян-Пиляу в экспедиции не раз слышали от Чекмарева. Этот чукча первый продал Оленсовхозу «дикарей», на чем сумел хорошо разбогатеть. Он же кормил камчадалов в голодный год, а после милостиво принимал в подарок песца и лисицу. Про него же говорили, что он прогнал своего брата, когда тот потерял силы па работе.

Большая была слава у Тынян-Пиляу. Он не просто кулак, но и тончайший политик, и оборотливый торговец. Своих невесток старик заставлял умываться. Говорят, в его пологах поддерживается небывалая для чукотского быта чистота.

Что же привело его в домик экспедиции?

— Помочь он вам хочет, — объяснил за чаем Собольков.

— После ярмарки посылает он своего сына, хромого Ковранто, на Чаун. Так вот, говорит, что, если вам надо, он вам грузы подбросит на Мухоморную и оленей продаст, сколько сможет.

Тынян-Пиляу и чай пил не так, как все. После третьей чашки сказал по-русски «спасибо» и смахнул рукой крошки со стола. Когда налили ему супа, старик вытащил из-за па зухи серебряную столовую ложку. Поел и опять сунул ложку за пазуху.

Наутро старик сел в углу и долго смотрел, как приходили и уходили чукчи и как чаевали приезжие.

В обед подозвал молодого парня и что-то сказал ему.

Часа через два пастух привез на санках тушу большого жирного быка.

— Это зачем?

Кто-то из камчадалов объяснил:

— Вам дарит быка Тынян-Пиляу.

С того дня у Марин прибавилось дела: кроме чая, пришлось варить для гостей и мясо… Хитрый был старик, ничего не скажешь.

Как-то зашел Чекмарев. Скляр рассказал ему о предложении Тынян-Пиляу.

Чекмарев рассмеялся.

— Ну и бестия! Вы, конечно, всех этих тонкостей не знаете, а дело ведь вот в чем: у чукчей узаконен обычай, по которому пастух работает в сущности бесплатно, за одежду, кров и пищу. Правда, из нового приплода хозяин иногда выделяет одного-другого теленка в пользу пастуха. Но стоимость работы пастуха остается неоплаченной. В этом году будут судить многих кулаков, на которых их пастухи подали иск за проработанное время. Будут судить и Тынян-Пиляу.

У него есть брат Айчик. Он на Тынян-Пиляу 20 лет работал. Так вот, даже по самому скромному подсчету, выходит, что Айчик за это время заработал 1000 оленей. И теперь он предъявил иск. Старичок и заволновался… Он ведь так думает: даст вам свой транспорт, вроде как в аренду. Впрочем, он и бесплатно может дать, все равно выгодно ему будет, а потом и скажет: «Нечего у меня отбирать, на моих оленях ваша же экспедиция разъезжает!»

Чекмарев добавил:

— Когда он узнает решение суда, сам вам откажет. Лучше ждите помощи от бедняков. Из быков, которые отойдут к пастухам по суду, мы постараемся обеспечить вас транспортом.

Скляр и Мария опоздали к открытию съезда, и Красный уголок был уже полон народа и дыма.