Два игрока на одном поле мозга

Мера связи, выражаемая коэффициентом корреляции r, указывает на то, насколько сильно два набора оценок связаны между собой. Наблюдаемая корреляция r=-0,05 является поразительно низкой. Один из способов понять смысл числового значения корреляции — возвести его в квадрат; полученное число покажет, насколько изменения в одном наборе оценок объясняют различия в другом наборе оценок. Когда мы возводим в квадрат значение r=-0,05, мы получаем 0,0025. Это означает, что четверть процента изменений в оценках пространственного воображения можно предсказать по изменениям в оценках объектного воображения (и наоборот). Для большинства целей два набора оценок можно рассматривать как не связанные между собой.

Суммируя все это, можно сказать, что в результате исследования большой выборки случайно отобранных людей способности к пространственному и объектному воображению были признаны независимыми. Да, имеются данные, что люди с хорошим объектным воображением, как правило, имеют менее развитое пространственное воображение и наоборот. Однако, когда выборка испытуемых состоит из обычных людей (а не представителей определенных профессий), способность человека к оперированию образами одного типа почти ничего не говорит о его способности к использованию других образов.

Подводя итог: если у человека хорошо получается работать с пространственными характеристиками и эта способность связана с системой верхнего мозга, то с объектными образами (обеспечиваемыми системой нижнего мозга) он может оперировать как хорошо, так и плохо.

Тем не менее критически настроенный читатель может задаться вопросом, не отражают ли эти выводы случайные ответы, ведь возможно, что участники отвечали как попало, зная о своей анонимности в Интернете. Для исключения этой возможности некоторые из респондентов, набравших много баллов в субтесте на пространственное (но не объектное) воображение или в субтесте на объектное (но не пространственное) воображение, прошли дополнительные тесты. Эти испытуемые приняли участие в двух объективных тестах, которые оценивали не самоотчеты, а поведенческие результаты. В частности, они выполнили задание на мысленное вращение (которое требует оперирования пространственными образами) и задание с зашумленными изображениями (которое требует объектного воображения).

Как и предсказывалось, люди с высокими показателями пространственного воображения лучше выполняли задание на мысленное вращение, а испытуемые с высокими баллами по субтесту на объектное воображение лучше выполнили задание с зашумленными изображениями. При этом показатели пространственного воображения не предсказывали результатов выполнения задания с зашумленными изображениями, и наоборот, оценки объектного воображения не предсказывали результатов выполнения задания на мысленное вращение.

Подводя итог, объективные тесты подтвердили результаты анкетного опроса, которые были получены через Интернет. Очевидно, что данные анкетирования действительно отражали распределение в популяции основных когнитивных способностей и не были просто случайными.

Мы описали большую часть различий между системами верхнего и нижнего мозга. Но как насчет того раннего, ставшего классическим, разделения мозга на левое и правое полушария? Насколько предложенный нами подход к описанию функций мозга лучше? В следующей главе мы рассмотрим эти вопросы.

Глава 5. РАЗВЕНЧИВАЯ МИФ

Мы предложили новый способ разделения мозга на две части, но в чем было ошибочно его деление на левое и правое полушария? Если и есть в этом делении что-то ошибочное, то не попались ли мы в ту же западню? В этой главе мы рассмотрим историю проблемы межполушарной ассиметрии мозга.

Эта история началась в феврале 1962 года, когда в одну из операционных медицинского центра White Memorial в Лос-Анджелесе был доставлен 48-летний мужчина с инкурабельной эпилепсией. Это был момент, которого так долго ждал всемирно известный невролог Роджер Сперри.

В течение многих лет Сперри с коллегами по Калифорнийскому технологическому институту хирургическим путем разделяли левое и правое полушария мозга у кошек и обезьян, а затем проводили с этими животными эксперименты, оценивая их когнитивные функции. И выводы их исследований разделенного мозга вызвали бурю в мире наук о мозге.

«Они воспринимают, учатся и запоминают так же, как и нормальные животные, — писал Сперри в статье, которая привлекла большое внимание внутри научного сообщества, но осталась практически незамеченной за его пределами. Однако если понаблюдать за обезьяной «с разделенным мозгом» внимательнее… можно обнаружить, что каждое из разделенных полушарий теперь имеет независимую когнитивную систему… как если бы животное имело два отдельных мозга»[29].