Два Ивана

И вот принялись искать чернобурую лису. Ищут, ищут по лесам, по горам, да видно, в недобрый час: где её найдёшь, да ещё капканом возьмёшь. Главный ловчий совсем голову потерял, ибо объявлен ему царский приказ: «Коли в два дня лису не представит, так быть ему самому в капкане, в петле глухой, что на перекладине качается». Разослал он всех доезжачих: «Ищите, дескать, лису, а то быть мне без головы». И вот рыщут, ищут. Один доезжачий и на базар пошёл, а на базаре Иван дурашный орёт на всё горло:

— Лисья тушка, по тушку, по тушку лисы чернобурой!

Уцепился за него доезжачий обеими руками:

— Что просишь за тушку?

— Пятьдесят рублёвиков, да пять алтын на чай.

— Ах ты дурак!.. Это за лисью тушку-то; протри глаза-то, проснись. Что ты, разве есть её будешь?

— Нет, я, друг, её не ем, а твоё здоровье на неё, верно, ластится. Коли тебе бы она была не надобна, ты бы не торговал, а я не просил бы пятьдесят рублев. Нечего делать, повели Ивашку к главному ловчему: «Вот, дескать, пятьдесят рублев просит да пять алтын на чай». А главный ловчий: «Давайте, давайте, кричит, царская казна всё заплатит».

И вот отсчитали Ивану-дураку пятьдесят рубликов, да пять алтын на чай, да лёгонького подзатыльника вдогонку: «вот, дескать, дурак, проси впредь, да с оглядкой!»

А Иван-умный целый день проходил со шкуркой; к вечеру наконец напал на купца, дал он ему за лису рубль с гривной, да и то на пятак обсчитал.

— Вот, — говорит Иван-дурак брату, — я говорил, братай, что баре и лису едят…

— Молчи, дурак, — говорит братай, — да Бога благодари за твоё дурацкое счастье.

Вот к концу лета стал Иван-умный мёд ломать. Наломал он его из своих разборных ульев гибель, наложил он его в кадки, разобрал как следует и приготовился в город продавать везти. Только приходит к нему Ивашка-дурашный и дивуется, сколько братай мёду наломал; а братай на это лето последнюю колоду в разъёмный улей перегнал и свалил он эту колоду подле омшаника; а колода большущая, старая-престарая, трухлявая, гнилая, вся так и сыплется.

— Ах, братай, — говорит Иван-дурак, — отдай ты мне эту колоду, пожалуйста, отдай.

— На что тебе, дурашный, колоду. Ведь она гнильё, в огне не горит, врозь ползёт, как прах сыплется. — И пнул он ногой колоду так, что она крякнула.

— Ничего, братай, мне пригодится! отдай, пожалуйста!

— Возьми, — говорит, — мне она даром не нужна.

И вот собрался Иван-умный мёд продавать везти. Глядь, а за ним Иван-дурак едет и колоду везёт, рогожей её покрыл. Запряг своего бурко, — а бурко, лошадь здоровенная, — и насилу он эту колоду прёт.

— Куда ты это, дурашный?

— А я, братай, колоду продавать; колода большущая, может, кому-нибудь и спонадобится.

— Ах ты, дурак, дурак!.. Лошадь-то только ты, дурень, измучаешь. Родятся же на свете такие олухи!

Приехали братья на базар, а в тот год, как нарочно, на мёд урожай приключился. Целый базар мёдом завален. По рублю за пуд дают, да и то за первый сорт.

Ходит по базару купчина-брюхан, старый-престарый, седой-расседой, а с ним приказчик, парень степенный. Подходят они к Ивану-дураку.

— Что, добрый человек, продаёшь?

А добрый человек вытаращил свои большущие дурацкие глаза и рот открыл, дивуется на брюхана-купца!

— А я, — говорит, — гляжу на тя, да дивуюсь, ровно ты моя колода!.. — И показал он купцу колоду. — Это, говорит, мне братай подарил, я и продаю.

— Ах ты, дурень, дурень!.. да и брат-то твой дурак: как это можно колоду продавать, все пчёлы изведутся…

А сам купчина думает: «Семка, возьму я у него колоду — вот счастье-то мне привалит. Он же этакой дурашный, должно быть блажной». И глаза у купчины разгорелись.

— А что, — говорит, — друг, за колоду просишь?

— Да сто рублев!

— Ха! ха! ха!.. Ах ты, дурак! Да вся ей цена полтина без гривны!..

Прикрыл опять дурак колоду рогожей и шапкой тряхнул, отвернулся от купца.

— Мы, дескать, знаем цену; нас не надуешь.

Отвернулся от него купчина, пошёл по базару, а сам всё на колоду зарится. «Экой дурень, — думает. — А была бы та колода мне очень способна. Чай в первый же год она бы дала вод пчёлам. А то воду им нет, всё неурожай да неурожай…»

Подходит опять купец к Ивану-дураку.

— Ну что, — говорит, — друг, надумался ли; а я тебе, так и быть, за колоду-то дам рубль да ещё поднесу тебе на купле.

Молчит Иван-дурак, только знай, что за обе щёки каравай уминает.

— Сто рублев! — говорит. — Коли тебе колода способна, то сто рублев не жалей: на счастье купишь.

Ничего не сказал купец, отвернулся и пошёл.

— Что, — спрашивает он приказчика, — купить нам на счастье колоду-то или нет?..

— Отчего не купить? — гудит приказчик. Известно, счастье да удача от Бога; ну, однако, стары люди говорят, что и хорошая колода из чужой пасеки счастье приносит, а эта не из простой пасеки, — у его брата, слышишь, пчёлам вод хороший.

Повернулся опять купец, подошёл к Ивану.

— Ну, — говорит, — облюбилась мне колода, да и ты хороший человек — даю тебе десять рублей. Тащи ко мне колоду.

Молчит Иван-дурак, только знай каравай уписывает.

— Давай, — говорит, — сто рублев, — а то полтораста запрошу!