Два хвостатых террориста

Змей… Ну, что же ты? Пойдешь мне на встречу? Или нет, не поступишься принципами и я так и останусь для тебя маленьким ребенком? Но тогда возможно я уже никогда не узнаю, что такое сгореть дотла, без остатка, в твоих объятиях и ни о чем, никогда уже не жалеть…

Но вот он, видимо принял решение, обнял до хруста в костях и в то же время невероятно бережно, зная, когда остановится чтобы не причинить боли, хотя ему хотелось, и я ощущала это всем своим существом, сжать много, много сильнее. Новый головокружительный поцелуй, и я сама не заметила, как он перевернулся вместе со мной, оказавшись сверху. И снова, он смог принять такую позу, чтобы не придавить мое субтильное по сравнению с его тельце.

Поразительно… Вот оно душевное единство, когда свою вторую половинку понимаешь лучше, чем самого себя… Лико угадывал мои желания, знал и совершал то, о чем я постыдилась бы просить, не зная как облечь это в грубую материю слов… И не молчал. Шептал, перемежая слова с поцелуями, шептал о любви, обо мне, и о нас… Потом и слова перестали быть нужны — его телепатическая волна слилась с моей, и уже невозможно было определить где кончались мои чувства и начинались его. Одежда отлетела в сторону, она больше не нужна и лишь мешает почувствовать тепло кожи, становится лишней преградой. С моих губ сорвался очередной стон…

Люблю тебя…

Чьи это мысли? Мои? Его? Какая разница, если они созвучны в своей нежности и великолепии правды и искренности.

Нежность затопила душу и тело, но он не только лелеял ее изо всех сил, он еще и разжигал пожар совсем иного рода. С ним я не смущалась и не стыдилась своей неопытности, своих неуклюжих попыток доставить ему такое же удовольствие, которое испытываю сейчас сама…

Никогда ни один из нас не станет жалеть об этой ночи, и умереть уже не страшно, ведь мы оба знаем, какой вид может принять наша безграничная взаимная любовь…

Утром меня разбудили ласковые поцелуи Змея. Он, урча как огромный кот и глядя на меня сияющими глазами, перебирал мои волосы, и иногда привставал чтобы подарить еще один легкий поцелуйчик.

Я сонно улыбнулась, чем заслужила его очаровательную улыбку. Родной мой…

— Доброе утро, Сагвер, — тихо прошептал он мне на ушко.

Я обняла его за шею и, изогнувшись, потянулась всем телом. Мышцы ныли и болели, но счастья это ничуть не уменьшило. Даже наоборот, эта боль лучше всего вселяла уверенность, что, то, что было между нами ночью, не сон и не плод моего воображения.

— Доброе… Сколько по времени нам… осталось?

Змей помрачнел.

— Немного еще есть. Пойдем на озеро.

— Зачем?

— Как зачем? Искупаться.

Вылезать из теплой постели из его объятий категорически не хотелось. А уж лезть в наверняка ледяную с ночи воду и подавно. Но есть такое слово — надо.

— Не охота, — честно призналась я.

— И мне, — со вздохом ответил Лико. — Я бы всю жизнь вот так с тобой провел. И чтобы больше никого не было, и никто нам не мешал. Я бы построил дом, сам своими руками построил. Там где ты захочешь — у моря, в лесу, да хоть в пустыне!

— Мечтатель, — я ласково провела рукой по его волосам.

— Только мечтать и остается… Пойдем, солнц. — Он встал, подхватил меня на руки.

— А одеться не надо, как ты считаешь? — заметила я.

— Надо, наверное, — он пожал плечами, по-прежнему не спуская меня с рук. — Но так не хочется…

— Хоть штаны надень. А мне дай рубашку. И вообще мы в гостях, а не у себя дома!

— Все спят.

— С чего такая уверенность? — подозрительно прищурилась я.

— Ну как же? Мы же им своими воплями и стонами полночи спать не давали!

Я залилась жаркой краской.

— Постой, они, что же все слышали?

— Конечно. А как же иначе?

— Что значит как иначе? А купол, заглушающий звуки поставить никак? Я надеялась, что ты до этого додумаешься!

— Если ты думаешь, что на тот момент я мог думать о чем-то кроме тебя, мое сокровище, ты ошибаешься.

О, Пламя! Стыдно то как… Ну, Змей, ну хитрюга!.. Забыл он как же! Ничего он не забывает, никогда!

— Все равно, деться надо. Пусти-ка меня.

Он отпустил, но с таким страдальческим вздохом, будто я у него единственную радость в жизни отобрала. Я накинула уже по традиции его рубашку, моя короткая, а еще и штаны одевать было неохота. Змей натянул штаны, лишив меня удовольствия созерцания его мускулистых ног и… э-э-э, и еще раз ног, в общем. Потом я снова оказалась у него на руках, и мы направились к озеру.

Вне домика оказалось холодно. Бр-р-р! Густой туман ледяными каплями оседал на коже, заставляя ее покрываться мурашками. Проклятье вода в озере наверняка не намного теплее…

Около озера Змей ставит меня на ноги, а сам, зайдя в воду по колено, что-то шепчет, временами касаясь воды пальцами.

— Что ты делаешь? — живо поинтересовалась я.

— Воду грею, — был ответ. — Чтобы ты не простудилась.

— А! — глубокомысленно заявила я, сделав морду кирпичом типа "все ясно, все понятно, вопросов не имею".

— Все, можешь залезать, — махнул рукой мой жених.