На дисплее КПП подключенного в больнице поселка к стационарному комплексу медицинского обслуживания, высветилась зеленая надпись с диаграммой времени лечения больного. Увидев результаты, Бероев подошел к лежащему под защитной пленкой и опутанному медицинскими приборами сыну и долго стоял рядом, пытаясь что-то разглядеть сквозь одетую на лицо сына плотную маску. На лице самого Олега Борисовича уже не отражалось беспокойство. Теперь было ясно, что с сыном всё будет в порядке. Вернувшись в кресло, мужчина снова крепко задумался.
Там, на поляне, рассказывая Игорю о возможностях армейского КПП, он не стал упоминать, что история о "солдате неудачнике" - это история о нём самом. Это его, тогда ещё совсем зеленого солдата саперного отделения, подорвавшегося при деактивации противотанковой мины и разорванного на части, упаковали в этот самый КПП. Через два года, он пришел в себя, полностью здоровым. Вот только с памятью действительно что-то случилось. Олег вдруг обнаружил, что теперь прекрасно знает не только устройство мин и способы их установки, но и отрывочно помнит совсем другую войну. Часть памяти и вовсе оказалась чужой. А вот некоторые личные воспоминания пропали.
Сначала это его сильно напугало. Но потом, со временем, всё само собой улеглось. В условиях боевых действий, как-то не было времени рефлексировать. Постоянные бои за Норвежский Производственный Комплекс не оставляли место для личных переживаний. После семи лет сражений между европейцами и россами, Бероев вернулся в родное село, в глухой Сибирской тайге и вообще перестал обращать внимание на эту странность.
Чуть скрипнув дверью, в палату вошла Лариса Васильевна Старицкая, "рулившая" всем управленческим комплексом посёлка.
-Как он?
-Уже хорошо... Через год выйдет из ящика здоровым как медведь... - улыбнувшись, ответил Олег. Женщина, посмотрев на дисплей с мониторингом процесса выздоровления, кивнула и присев на стоящий возле кокона стульчик, спросила:
-Его матери сообщишь?
-Если вспомнит, что у неё есть сын и позвонит, то скажу. А сам звонить не стану.
-Почему?
-Последний раз она интересовалась Димой два года назад. И выходит, что не очень-то её беспокоит его судьба...
-Не понимаю... Он же ее сын. Как так можно?
-Не переживай, люди разные бывают и такие тоже. К тому же в Москве слишком бурная жизнь, чтобы отвлекаться на детей.
-Ты на неё злишься? - внимательно глядя в глаза Бероева, спросила Лариса.
-Нет... - печально вздохнул Олег. - Понимаешь, Лара... Мне не за что на нее злится. Когда мы поженились, я только-только вернулся на гражданку после Норвежского конфликта. Герой, медалей десяток, на карточке денег куча. Вот и приглянулся столичной красотке. Да только вся любовь осталась там, в Москве. Здесь ей было скучно и душно. Развернутся негде... Сама же знаешь, как ко мне на селе народ относится...
-Нормально, относится... уважает...
-Вот-вот, поэтому и Ольгу все за версту обходили. Знали, что если вдруг чего подумаю... то вмиг голову откручу. В Москве, помнится, чуть ли не на всех балах да приемах приходилось осаживать разных, - грустно улыбнулся Олег. - А тут для нее, с таким уважением, как в тюрьму попасть. Ей же было нужно внимание...
-А то-то, ты её чуть ли не на руках носил...
-Носил, да только ей видно этого было мало, вот и уехала.
-Все равно, я ее не понимаю.
-А и не надо... Пойдем лучше чаю попьем, нечего тут сычами сидеть. А мониторинг состояния сына, я уже давно на свой коммуникатор перенаправил.
-Как так? Никто же не знает, как вообще с этими комплексами можно напрямую работать?
-Ну, я например, знаю... Просто объяснить не смогу как. Знаний не хватает.
-Олег, а сколько у тебя ещё таких секретов? Вон и КПП у тебя армейский имеется, и на медведя ты только с одним ножом ходишь?
-Ходил, Лара, ходил... Ты ведь знаешь, как Димка появился, я такой ерундой страдать сразу перестал... - Олег тяжело поднялся из кресла, в котором сидел возле сына.
-А год назад? Это что, по-твоему, было? - взрослая женщина удивленно захлопала ресницами, словно меленькая девочка.