Два крыла

– Принцессой! – воскликнула Лола.

Эти возгласы прозвучали одновременно.

– Вот именно, – грустно произнёс Аль, – я об этом и говорю. Ладно, отставим в сторону эмоции, правда, Лола? Основной вопрос, что делать дальше. Грендер уверен, что девочку во дворец брать нельзя, даже если отец даст ей титул, потому что в высшем обществе её заклюют.

– Да, вполне вероятно, – согласно кивнула Лола, – если у неё характер не как у меня.

Её жених усмехнулся.

– Ты единственная. Таких женщин, как ты, больше нет.

– Притен, а какую судьбу твой отец планировал Маруше? – с интересом спросил принц.

– Не знаю точно. Раньше, вроде бы, он планировал выдать замуж Люжену и там же присмотреть пару для Маруши, чтобы они были рядом. Они ведь с детства вместе воспитываются и очень хорошо ладят.

Аль осмотрел друзей.

– Вы понимаете, что к сложностям морального и психологического характера добавляется тема секретности. Маруша будет владеть нашей родовой магией, хоть и не сможет передать её детям. Поэтому в эту путаницу ещё вмешается отец. Не удивлюсь, если он объявит Марушу воспитанницей её величества.

– Зачем тогда мы тут сидим и планы обдумываем? – скривилась Лола. – Его величество сам всё решит.

Аль покачал головой.

– Мы можем подсказать ему хорошее решение. Притен, как ты думаешь, как к этой новости отнесётся твой отец?

– К тому, что Маруша наполовину своей памяти принцесса?– усмехнулся друг. – Наверное, удивится.

– Как ты думаешь, кто-нибудь из ваших высокородных в графстве, может жениться на Маруше?

– Жениться может, а вот изгоем она будет всё равно. В лицо ей будут улыбаться, но не забудут то, что она всего лишь воспитанница и взята из приюта.

– Аль, тебе полегчало? – вдруг спросила Лола.

– Да, – удивлённо ответил он, – а что?

– Знаешь, не люблю пустых разговоров. Начинать надо с сообщения этой сногсшибательной новости отцу Притена, услышать, что скажет он, как видит эту ситуацию. Как-никак он опекун нашей внезапной найденной носительницы родовой королевской памяти. Потом сообщить его величеству. Мы сейчас можем только нюансы случившегося обсуждать. Поэтому, иди-ка ты к себе. Амулет я тебе ещё на день оставлю, но не больше. Постоянно сбивать свои эмоции амулетами – плохая идея.

Да и меня прекрати эксплуатировать. В конце концов, я отдохнуть сюда к жениху приехала. Справляйся всё-таки сам.

Она подняла руку, чтобы поправить причёску. Звякнули браслеты. Рукав её халата упал вниз, открывая выше локтя белую гладкую руку с тонким запястьем. Аль вдруг вспомнил, что когда он пришёл, Лола была уже в спальне и запоздало смутился.

– Спокойной ночи, Аль, – спокойно произнесла она, вставая. – Я вас покину с вашего разрешения.

Она ушла. Притен виновато посмотрел на принца.

– Извини, но она права. Ты выговорился, Лола тебе помогла, а обсуждать нам пока нечего. Слово за моим отцом, а потом за твоим.

– Не совсем так. Слово за моим отцом, а потом за твоим. Я перед разговором с милордом должен понимать, что мы с его величеством решим для Маруши. Видеть её рядом, или купить дом, дать денег и отослать, а, возможно, у отца на неё другие планы. Слушай, не говори пока отцу ничего. Хотя бы ещё несколько дней.

А завтра после поездки в Адинеж, от которой я не могу отвертеться, откроешь мне портал во дворец. Я поговорю с отцом и вернусь. А послезавтра можно будет уже поговорить с милордом. Мы будем разговаривать в твоём присутствии. В вашем с Лолой.

– Хорошо.

– Ох, Притен, как тебе с Лолой повезло. Завидую тебе всё сильнее.

С этими словами Аль встал.

– Да я сам себе уже давно завидую, – прищурился Притен.

– Спокойной ночи.

Уже на пороге Аль оглянулся, и, увидев внимательный взгляд друга, улыбнулся и сказал:

– Не волнуйся, всё уже хорошо. Лола не только сильная магиня, но и настоящая волшебница.

Принц закрыл дверь и пошёл к своим покоям. Светильники, похожие на большие голубые груши, висели вдоль стен, указывали дорогу и не давали коридору погрузиться в полную темноту.

Аль выговорился, и ему стало легче. Они ничего не решил, но, спасибо Лоле, сожаление не тянуло из него силы и не путало мысли. Он уже не мучился вопросом, зачем он затеял всё это.

Грен был прав. Надо ложиться спать, а завтра многое прояснится.

Когда Аль уже улёгся в постель, и камердинер пожелал ему спокойной ночи и потушил светильники, то окончательно расслабился. Поток образов вынес на поверхность памяти забытую за последний час сегодняшнюю прогулку и смеющееся лицо золотоволосой девушки, за которой он ухаживал сегодня целый день, ловя на себе завистливые взгляды соперников. Постепенно её образ вытеснил все остальные. Он снова видел, как она двигается, жесты, слышал её голос, вспоминал, что она его сегодня спрашивала и что ей было интересно. Тёплая темнота начала затягивать его сознание в свою бархатную глубину.