Два купидона

И вдруг она обнаружила, что ее страшно волнует, как большая, могучая рука Уилла сжимает ее пальцы. Должно быть, он ощутил ее волнение — в тот же миг заиграла, заискрилась в его глазах какая-то непонятная сила. Никогда Кэрри не воспринимала себя как маленькую женщину, но сейчас, рядом с Уиллом, глаза в глаза, ощутила себя прямо «карманной». Однако в то же время какой-то... способной на какие-то свершения... Откуда это чувство? Ведь это Уилл Кэлхаун, она знает его много лет; стояла рядом с ним на свадьбе своей сестры и его брата; спорила с ним о выборе для себя профессии. Но еще и танцевала с ним в его гостиной, целовала его...

Кэрри тут же придумала объяснение своей странной дрожи. Причиной всему его непривычная злость, а вовсе не ее совсем недавнее открытие, что он неотразимо привлекателен как мужчина и еще выручил ее, да что там — просто спас в труднейшей ситуации. И ее состояние никак не связано с тем, что она видела, как он просыпается среди ночи, сползает с кровати — щетина на щеках и заспанные глаза ему только прибавляют сексуальности, — и меняет пеленки и готовит для близнецов бутылочки с питанием. Не стоит забывать, что временами она все еще находит его невыносимым — к примеру, когда он вовсе некстати упоминает о Роберте.

Господи, как она позволила себе упустить тот факт, что за его обманчиво степенной внешностью скрывается так много примитивной силы? И это несмотря на то, что ее можно считать просто экспертом по его командирским замашкам. Когда он злится на нее, в глазах его пылает огонь. Но теперь пламя затихло и сменилось светом — обжигающим, искрящимся, готовым снова вспыхнуть.

С недоверчивым изумлением вглядывалась она в него, не понимая, откуда эта внезапная перемена. В прошедшую неделю между ними складывались нелегкие отношения. И дело даже не в напряжении, возникавшем время от времени, — это были отношения между мужчиной и женщиной. Смущенная и встревоженная своим открытием, Кэрри попыталась высвободить пальцы. Но он только крепче — сжал их, мешая ее отступлению, притягивая ближе к себе.

Они так долго смотрели в глаза друг другу, а изменения в атмосфере происходили так быстро, что Кэрри уже точно не помнила, о чем спросила его. Очевидно, он лучше сохранил ясность мысли — он-то помнил, потому что ответил спокойно:

— Я расскажу детям то же, что говорил тебе, Кэрри. О детстве Лени и о ее таланте. О том, как сильно она хотела, чтобы они родились, ее дети.

— Да, п-понимаю. — Нервно отведя взгляд, Кэрри снова посмотрела на коробки. — Ты не думаешь, что им понадобится что-то материальное? Что-то оставшееся от матери, что можно потрогать, прижать к себе?

— Может быть. Когда придет время. — Уилл положил вторую руку ей на плечо.

Сквозь футболку она ощущала ее жар и тяжесть. Что-то в этом простом прикосновении сказало ей: в Уилле таится гораздо больше страсти, чем она подозревала, чем ей нужно в этот момент.

— Кэрри, разве ты не знаешь еще, что самое главное в жизни — выбор времени?

— «Выбор времени»? — Она облизала губы.

О Боже, о чем он говорит? Почему вводит ее в смущение? Все шло так хорошо. Ей не нужны эти новые, будоражащие чувства, которые борются в ней. Паника вспыхнула в ее глазах цвета жженого сахара, она дернула плечом, вырвалась и отшатнулась.

— Но время нельзя подталкивать. — Насмешливая улыбка мелькнула на губах Уилла. Он скрестил руки и прислонился к дверце шкафа. — Как ты, готова начать работать с понедельника?

— Работать?

— Да, знаешь, такой вид физической и умственной деятельности, за которую получаешь плату. — Снова мелькнула улыбка.

Кэрри обрадовалась, что они вернулись к обычным отношениям. С его поддразнивающим юмором она справится, привыкла. Но бессильна против его откровенной сексуальности.

— Благодарю, я знаю, что такое работа.

— Вот и хорошо. — Он повернулся и шагнул к двери. — Тогда приезжай в понедельник и посмотри галерею.

— Договорились. — Когда он уже был у двери, она подняла руку: — Уилл?

— Да? — Он оперся о притолоку двери.

Кэрри набрала побольше воздуха. Это глупость, и она знала, что глупость, но для нее это важно.

— Я принесу свой портфель. — Она показала на большой кожаный кейс с молнией, прислоненный к краю комода.

— Портфель?

— Да, — она вздернула подбородок, — я хочу, чтобы ты провел со мной такое же собеседование, как с любым другим кандидатом на должность, относящуюся к рекламе и связям с общественностью.

— Собеседование с тобой? — На красивом лице Уилла появилась озадаченная улыбка. — Почему я должен это делать? Я уже сказал, что беру тебя на работу.

— Мне необходимо сознание, что я принята за собственные достоинства, за то, что я умею делать, а не из... — Кэрри запнулась.

— А не потому, что я жалею тебя?

— Верно, — она почувствовала облегчение оттого, что он понял, — совершенно верно.

— Кэрри, я посмотрю твой портфель и прочту твои рекомендации. Потом ты мне покажешь все, что собираешься сделать для моей галереи. Поверь, это не жалость. Пусть я не соглашаюсь с твоим выбором профессии, но я ценю твои способности.