Два ледокола: другая история Второй мировой

«…Уэллс. Я Вам очень благодарен за эту беседу, имеющую для меня громадное значение. Давая мне Ваши разъяснения, Вы, наверное, вспомнили о том, как в подпольных дореволюционных кружках Вам приходилось объяснять основы социализма. В настоящее время во всем мире имеются только две личности, к мнению, к каждому слову которых прислушиваются миллионы: Вы и Рузвельт. Другие могут проповедовать сколько угодно, их не станут ни печатать, ни слушать. Я еще не могу оценить то, что сделано в Вашей стране, в которую я прибыл лишь вчера. Но я видел уже счастливые лица здоровых людей, и я знаю, что у Вас делается нечто очень значительное. Контраст по сравнению с 1920 годом поразительный.

Сталин. Можно было бы сделать еще больше, если бы мы, большевики, были поумнее…»

Согласитесь — звучит интригующе!

Оказывается, что такой подкованный интеллектуал, обществовед и фантаст, как Герберт Уэллс, уже в 1934 году не видел в мире никого интереснее, чем Сталин и Рузвельт.

Я очень его понимаю — ведь и Сталину, и Рузвельту пришлось практически, то есть на деле, выводить экономики своих стран из того болота, в котором они оказались благодаря именно безраздельному господству капитала и частной наживы.

Когда Рузвельт вступил в должность, США находились в небывалом кризисе. В феврале 1933 года всему банковскому делу грозил крах, и было несколько случаев голодной смерти в стране, страдающей от избытка продуктов питания. Ну а о состоянии досталинской экономической жизни в России я уже изложил выше…

Там дело несколькими голодными смертями не обходилось… Поэтому, чтобы понять послевоенное устройство мира или устройство этого мира силами одной из сторон — американской или советской, — важно взглянуть на то, что роднило взгляды Сталина и Рузвельта. Хотя, повторяю, — они руководили в разных экономическо-политических условиях.

Вот хотя бы еще один фрагмент беседы Сталина и Уэллса на эту тему: