Два лика января

Фраза Честера и особенно тон, которым это было сказано, столь живо напомнили ему отца, что он даже на какой-то миг растерялся. Этой фразой отец начал с ним разговор об Агнес. Обиднее и больнее всего, что ему пришлось тогда выслушать, было то, что отец сказал в суде, когда просил направить Райдела в исправительную школу. «Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Зайди ко мне в кабинет». Насмешка судьбы, подумал Райдел, его будут отчитывать за Агнес во второй раз.

Они прошли в номер Райдела и закрыли дверь.

Честер явно не знал, с чего начать. Он отказался присесть и стоял, уставившись в пол, нахмурившись и слегка покачиваясь.

— Хм… Вероятно, вы догадываетесь, о чем я собираюсь с вами поговорить, — начал Честер, по-прежнему не глядя на Райдела.

Райдел повесил пальто, сел на стул и выжидающе посмотрел на Честера, который наконец поднял на него свои покрасневшие глаза.

— Мне не обойтись без вашей помощи, когда я поеду в другой городок. Нет, подождите минутку, — запротестовал он, когда Райдел попытался возразить. — Вы знаете язык, хорошо здесь ориентируетесь. С вами я чувствую себя намного спокойнее и безопаснее. Я готов вам заплатить.

— Но мне не нужны деньги, и, говоря по правде, я уже устал от этой роли.

— Я понимаю, поэтому и хочу заплатить. Вы мне поможете и… — Он замолчал и отвел глаза так, словно внезапно вспомнил о Колетте и, охваченный раздражением, забыл, о чем собирался сказать. — Так мне будет спокойнее, — продолжал он угрюмо. — Если кто-нибудь рядом со мной заговорит обо мне, я должен это знать. Новости на английском приходят сюда с опозданием на день. Это очень опасно для меня. Я готов заплатить вам пять тысяч долларов, если вы останетесь, скажем, на три дня. По крайней мере, пока моя борода не отрастет. Ну так как? До сих пор у вас все получалось хорошо.

«До сегодняшнего вечера», — усмехнулся про себя Райдел.

Он положил руки на колени.

— Вы можете сэкономить пять тысяч долларов, купив себе накладную бороду, пока не отрастет своя.

— Не в этом дело. Я хочу, чтобы вы оставались с нами, — проговорил Честер глухо. — Сколько вы за это хотите?

«Должно быть, его терзает не только страх, но и уязвленное самолюбие, — подумал Райдел. — Он вынужден просить, унижаться, хотя при других обстоятельствах после сегодняшнего вечера с удовольствием заехал бы мне по физиономии. Пять тысяч долларов — за какие-то три дня. Плата за риск быть втянутым в эту историю, если их задержит в Ханья какой-нибудь полицейский. Пять тысяч долларов поддержали бы меня, когда я вернусь в Штаты. А может, это лишь повод, чтобы остаться с Колеттой?»

— Ну так как?

— Пять тысяч достаточно крупная сумма, — проговорил Райдел.

Честер, без сомнения, видел его колебания, видел, что он готов уступить. Честер умел распознавать такие вещи.

— Значит, по рукам? Выезжаем завтра утром?

Райдел кивнул:

— Хорошо, я согласен. — И отвернулся, чтобы не глядеть на Честера.

Тот пошел к двери, повернулся и устало вздохнул:

— Ну что ж, теперь пора спать.

Они пожелали друг другу спокойной ночи.

Имя Колетты не упоминалось ни разу, подумал Райдел. Несомненно, этот разговор был намного спокойнее того, что состоялся десять лет назад в кабинете его отца.

Глава 8

Несмотря на то что Честер изрядно выпил, ночью он спал плохо. Заснул он тотчас, едва его голова коснулась подушки, но спустя час, судя по светящемуся циферблату дорожных часов Колетты, проснулся. Сердце его тяжело стучало. Похмелье начинало подступать звенящей пустотой. Честер вспомнил, как этим вечером, глядя на танцующих Райдела и Колетту — хороши были танцы! — решил, что, когда они вернутся в гостиницу, займется с Колеттой любовью. Но, оказавшись в постели, уже не думал ни о чем, кроме сна. Честер ругал судьбу за то, что она связала его с Райделом Кинером, молодость и учтивость которого привлекали Колетту, что зависел от него и вынужден был просить остаться.