Два лица

Ветер трепал ее высокий, конский хвост, она была явно озадачена и немного смущена. Действительно, коллега брата произвел на нее неизгладимое впечатление, отчего ее немного заносило: она шла по улице с глупой улыбкой, разговаривая сама с собой. Такой странный, холодный, безучастный… отчего-то ей казалось, что он очень хороший человек, стоит его только узнать поближе. А они могут узнать друг друга ближе, потому что теперь им придётся часто пересекаться. Ей было интересно, какой кофе он пьет, что любит есть на завтрак, какие фильмы предпочитает, и кто его любимые авторы. Он виделся очень приятным, хотя и слегка язвительным. Хотя, кто угодно бы разозлился, когда трогают важный для них предмет…

Эд сидел, будто его опустили в таз с кислотой, а потом достали, и обмакнули в щелочь. Руки плотно сжимали случайный лист бумаги, он изучал глазами офис, словно видел его впервые. Хейз наблюдал за компаньоном, не произнося ни слова, просто пытаясь понять, насколько тяжелы сейчас его эмоции.

— Ты же понимаешь, что она приходила не ко мне, так ведь? — Он еще ниже опустил голову, и почти касался ею стола.

— Ну, я не был в этом полностью уверен, пока ты не сказал. Было забавно, в любом случае. — Хьюго закинул волосы за спину и присел, впервые не смотря в монитор.

— Что в тебе находят девушки, скажи мне? Даже моя сестра. Я вообще думал, ей безразличны парни, но теперь… как мне прикажешь поступать? Грохнуть тебя? Или ее? Или, может, себя?

— Ты забавный парень, Эд. Работаешь ты, прямо скажем, не идеально, но над тобой можно посмеяться. Успокою: твоя сестра совсем не в моем вкусе, можешь ей об этом намекнуть, и успокоиться сам.

— При чем тут я? Она! Она… — Флойд схватился руками за голову и глубоко вздохнул.

— Обычная девушка, ни больше, ни меньше. В ней ничего особенного нет, и когда ты начнешь это понимать, излечишься, как от болезни.

— Я не могу. Ненавижу, ненавижу что все так, что мне сделать, чтобы она была со мной?

— Ничего. И дело не в том, что вы родственники, просто ничего. Раз не нравишься ей — хватит себя терзать, просто махни рукой и пройди мимо. Это все бесполезная трата времени и сил. — Хьюго немного расслабился, зевнул, и повернулся к рабочему месту.

Злость. Молодой Эд испытывал злость, обиду, и даже страх. Он сам не понимал, как эти эмоции запускают в нем процесс саморазрушения. Скомкав в кулаке пресловутый лист бумаги, он с силой кинул его в закрытое оконное стекло, откуда ком срикошетил в пол.

— Не мусори, уборщицы не будет сегодня. — Сказал Хейз, не отрываясь от монитора.

— Для тебя все это смешно, да?

— В своем роде. — Он поправил галстук, и продолжил делать свою работу.

— Скажи. Что-нибудь дельное ты можешь посоветовать? А не просто смеяться. Что ты там говорил про болезнь?.. — Флойд растерялся, но предпочел не показывать это.

— Ну. Хочешь, наконец, задушить это в себе? Здравая мысль, возненавидь ее. — Хьюго сдвинул брови. В его глазах отражались бесчисленное количество строк, они мелькали, будто телевизионные кадры. — Она такая же, как все, говорю тебе, просто признай это и живи дальше. Обрати внимание на других девушек, пригласи одну из них на свидание, проведи с ней ночь. Воспринимай сестру как пустое место, или как манекен, все равно. Она не должна для тебя существовать, есть только ты, и бесчисленные плюсы внезапно освободившегося свободного времени.

— Это будет не просто… — Эд сжал кулаки и стиснул зубы.

— Все будет нормально, если ты сам этого захочешь.

— Наверно ты прав. А что делать, если она опять сюда придет? — он отвел глаза.

— Свою работу. Она хотела переехать? Переедет. Все.

— А ты… что будешь делать?

— Ничего. Я же сказал, она не в моем вкусе, и мне не интересно ее внимание. Будет даже смешно, если она еще решиться сюда прийти. — Хейз тихо ухмыльнулся, но его напарник этого не заметил.

Строительная фирма и растворимый кофе

Холодные капли жесткой воды редко капали с темного, бардового неба на черные джинсы мужчины, однако, он не собирался уходить, или прятаться от дождя. Тень ночи скрывала бледное, злое лицо, но, отчего-то, его «друзья» чувствовали эту мерзкую ухмылку даже сквозь непроглядную тьму. С кожаного пояса, покрытого заклепками, свисали тяжелые стальные цепи, которые жутко звякали, ударяясь друг о друга. Черные, армейские ботинки были плотно зашнурованы, а на, все еще черную, бессменную футболку в тот вечер надета длинная косуха.

Тяжелая, напряженная рука подкидывала вверх светлый швейцарский нож, и звук его трения и удара о пальцы пугал сильнее, чем что-либо, в этом человеке. Окружающие его люди посмеивались, глядя на лысого мужчину в возрасте, которого держали еще двое. Тот, понимая, что крик лишь усугубит его положение, нервно сглотнул и прошептал:

— Не бейте. Я отдам все, только не бейте. Все, что у меня есть…

— И даже строительную фирму, Такер? — Тип в косухе встал, как оказалось, он был немного выше всех своих помощников. Сильное тело заметно напряглось, и, поймав нож в воздухе в последний раз, он, ухмыляясь, наклонил голову в сторону.