Два маленьких обмана

– Позволь посочувствовать тебе. Я обнаружил, что не умею танцевать. Моя правая нога цепляется за левую, и потом я не знаю, как различить их. Однажды я споткнулся о возвышение для оркестра в бальном зале дяди Чеса и упал.

Это не было простой выдумкой, хотя в то время Куин был еще мальчишкой. К тому же у него почти полностью отсутствовал музыкальный слух. Серилия, казалось, все это находила забавным. Прикрываясь ладонью, она посмеивалась.

– Твоя мама действительно так говорила о тебе?

– Да, но она сказала, что Бог дал мне талант к словам и языкам. – Если откровенность матери и огорчала ее, Серилия этого ничем не выдавала. – Мама сказала Фелис, что у людей разные таланты и все они драгоценны, а не только музыка.

– Слова и языки очень важны, – подтвердил Куин. Глаза девочки засияли.

– Сейчас я могу говорить на четырех языках – на венецианском, правильном итальянском, французском и английском, – с воодушевлением перечислила она. – Следующим я буду учить немецкий. Я выучила английский очень быстро, быстрее не бывает, говорит мисс Хевнер. Но Фелис он дается с трудом.

Куин задумался над тем, что рассказала Серилия. Как это было похоже на Вивиану, думал он, говорить с детьми прямо, без обиняков, и помогать им найти свое место в жизни. Фелис, очевидно, будет умной красивой девушкой, а Серилия обещает стать настоящей красавицей. А вот Вивиана, казалось, никогда не сознавала или не ценила свою красоту, а превыше всего ценила музыку. Куин подумал, что она не огорчена, вероятно, тем, что одна из ее дочерей музыкальна, а другая нет.

– Ты говоришь по-английски удивительно хорошо, – сказал Куин. – Даже лучше, чем твоя мать.

– Мисс Хевнер не разрешает нам говорить на других языках, кроме французского и английского, – заметила Серилия. – А вы знаете мою маму?

Куин замялся, а затем ответил:

– Да, я знаю ее.

– Как давно?

– Очень давно.

– Вы знали ее, когда она жила в Лондоне? – спросила девочка. – Вы были особо хорошими друзьями?

Черт побери, чего добивается этот ребенок?

– Да, думаю, можно сказать, были, – ответил Куин. Мисс Хевнер, сидевшая за столом, повернулась к ним:

– Серилия, а ты не хочешь шоколада?

– Нет, спасибо, – ответила девочка.

– Все равно, садись с нами за стол, дорогая, пока другие еще не закончили. Ты не должна задерживать его сиятельство.

Куин вслед за Серилией подошел к столу.

– Серилия не задерживает меня, – сказал он, глядя, как девочка усаживается напротив Лотти. – Она очаровывает меня.

Мисс Хевнер радостно улыбнулась:

– Серилия очаровывает всех.

Тут Николо толкнул шаткую пирамиду кубиков и задел чашку Лотти. Девочка вскочила и, взмахнув рукой, хотела удержать ее, но попала рукой по кофейнику, тот опрокинулся, и из него хлынуло горячее молоко.

Раздались крики, и началась паника. Хуже всего пришлось Серилии, сидевшей у края стола. Мисс Хевнер схватила чайное полотенце, лежавшее на подносе. Мисс Брайт вытащила два других из шкафа. Куин выхватил у нее одно из них и начал торопливо промокать им платье Серилии.

– Ой, ой! Мне больно! – воскликнула девочка. Куин подтащил ее к свету.

– Ты обожглась?

Девочка скривила лицо, собираясь заплакать.

– Не-ет. Я не... я не знаю.

Куин осторожно оттянул намокшую ткань и увидел, что кожа девочки сильно покраснела.

– Мисс Хевнер! Серилия обожглась.

– Быстро. В детскую.

Куин подхватил Серилию на руки и отнес в детскую. Там он усадил ее на крепкий дубовый стол, на который указала мисс Хевнер.

– Вот, хорошая девочка, – сказала она, принимаясь торопливо развязывать ее передник. – Давай снимем это, а затем расстегнем пуговицы.

Очень скоро передник Серилии был отброшен в сторону, а платье расстегнуто на спине. Девочка с трудом сдерживала рыдания. Вокруг выреза ее погубленной сорочки кожа лишь порозовела.

– Думаю, это не страшно, – заметила мисс Хевнер. Куин огляделся в поисках сонетки.

– Все равно, я позвоню, чтобы принесли холодной воды.

– О, дитя! – услышал он за спиной голос мисс Хевнер. – Это все из-за твоего глупого кулончика! Это горячий металл обжег тебе кожу.

– Он не был горячим, пока на него не попал шоколад! – возразила Серилия. Но она уже немного успокоилась.

Когда Куин повернулся, мисс Хевнер снимала золотую цепочку с шеи девочки. Что-то похожее на брелок для часов или большую каплю, висевшее на ней, попав в свет лампы, вспыхнуло кроваво-красным огоньком. Серилия с несколько смущенным видом не спускала с него глаз. Мисс Хевнер нахмурилась и положила кулон на стол.

– Она не сильно обожглась, – пояснила гувернантка. – Кожа слегка покраснела, но не обожжена.

Вошла горничная. Мисс Хевнер тотчас же приказала принести еще полотенце и воду. Куин осторожно положил руку на плечо Серилии.

– Я должен идти, – тихо сказал он, глядя на странное украшение, которое с нее сняла гувернантка. – Мисс Хевнер захочет переодеть тебя.

– Хорошо, – жалобным голосом произнесла девочка.

– Хочешь, я пришлю к тебе твою маму?

Серилия, опустив глаза, посмотрела на свои руки и покачала головой.

Куин осторожно потрепал ее по плечу и сказал:

– Все равно, я ее позову.