Два малыша, два жениха и одна мама-невеста

Переоделась в домашнюю одежду и взгляд зацепился за договора. Раздражение вновь накатило жгучей волной. Я тут же начала размышлять, а точнее, предаваться мечтам о наиболее подходящей смерти для своих боссов.

Глянув на раковину, подумала об утоплении, но потом решила, что водная смерть для них слишком милосердна.

Подумала ещё и решила — пусть живут. Я всё-таки миролюбивая женщина, просто иногда хочется кого-нибудь прибить.

* * *

— Настенька, красавица ты моя, — пропела ядовито Ульяна. — Это не договор, а тысяча лет рабства, припорошённая золотой пылью!

Печально вздохнула, отодвигая от себя договор Сарбаева и устало протёрла глаза.

— Я в принципе знала, что ничего хорошего мне не предложат.

— Это ещё что! — негодующе воскликнула подруга. — Твой Сталь предлагает платить тебе в месяц двести тысяч рублей, но при этом ставит условие, что если что-то пойдёт не по его сценарию, то тебя оштрафуют в тройном размере от предполагаемо выплаченной годовой зарплаты! Вот сволочь позорная!

Скривилась от её слов, а потом хихикнула.

— Чего смешного-то? — удивилась Улька, поправляя свои очки в стильной оправе.

— Просто Сарбаев и тут мне предлагает больше, — пояснила я ей.

— Да-а-а? — заинтересовалась подруга и взяла другой мой договор. — На-ка, ну-ка… Ого… Да ладно… О-о-о… Ну а вот это, вообще кошмар… Только послушай: «Работник обязан беспрекословно выполнять любые пожелания, прихоти и приказы Работодателя, в том числе выраженные в неявной и/или иносказательной форме». Нифига себе! Вот это твой Сарбаев загнул! А его Эго от таких хотелок не треснет?

— Угу, — закивала я. — Видишь какие предлагают мне условия «прекрасные». Теперь даже не знаю, какое из зол выбрать.

— Вот тебе и угу… — задумчиво кивнула Улька.

— Ну что вы там междометиями-то общаетесь! — прикрикнула нам по скайпу вернувшаяся Машка. — Скок предложили-то деньжат?

— Стальной демон предлагает двести тысяч, но в обмен просит тысячу лет рабства. Другой демонюка предлагает триста пятьдесят тысяч в месяц плюс всевозможные премии и бонусы, но взамен требует пожизненное рабство, — сказала Улька. — Как считаешь, кому нашей Настеньке стоит продать душу?

Машка выпучила глазки, открыла и закрыла рот, не находя нужных слов, почесала кончик носа и только потом сказала:

— Даже не знаю… В принципе, наша женская суть — это итак, посвящать себя мужчинам… А может сразу обоих выбрать? И пусть сразу за год выплатят зарплату. Оба выплатят.

Мы засмеялись.

В обществе подруг все проблемы кажутся такими несерьёзными и легко решаемыми. И я уверена, что наша святая троица что-нибудь да придумает.

— Деньги — это конечно прекрасно и даже просто мега замечательно, но не на таких условиях, дорогие мои девочки. — Серьёзно сказала нам Улька. — Так и быть, Насть, сегодня буду ночевать у тебя. Можно сказать, что я твой ангел-хранитель, не зря на завтра все мои встречи неожиданно отменились. Поэтому всю ночь буду делать правки и впишем свои условия в этот договор. Подписывать миллион лет рабства ты не будешь. Пусть лучше они подпишутся под наше, точнее твоё, женское повеление.

Пока я и Улька продолжали изучать мои трудовые талмуды, Машка рассуждала, что можно было бы купить на такие деньжищи. И тут, к нашему женскому обществу подключился муж Машки, Денис.

— Вы только не ругайтесь, дорогие дамы, но я случайно подслушал ваши разговоры и рассуждения… — сказал виновато Денис, чуть-чуть оттесняя от монитора свою любимую жену, за что получил от неё недовольный взгляд.

— О! Привет, Денька! — поприветствовала я его.

— Привет, болезный, — улыбнулась ему и Улька. — Прикольный make up. Тебе идёт.

Денис скривился и сказал:

— Проклятая ветрянка…

— Ладно, давай уж рассказывай, чего надумал, что даже влез в наш разговор, — пробубнила Машка.

Мы заинтересованно уставились на монитор на посерьёзневшего Дениса, разрисованного зелёнкой. Необычное сочетание большого мужчины, похожего на богатыря вкупе с зелёными горошинками на его лице и шее. Необычное и комичное, но речь сейчас не об этом.

— Скажу из личного опыта, ты Анастасия, сильно не наглей с договором, — а напоровшись на убийственный взгляд Ульки, поправился: — Вернее, хочу сказать, вы там правки делайте и вносите свои условия, но преподнести всё это ты должна своему начальству очень тонко и грамотно, а не напролом, что, мол, ваш договор был столь ужасен, что я полностью его перекроила и переписала.

— Пф-ф-ф! — фыркнула Машка и отодвинула мужа. — Иди дальше смотри за детьми, чтобы не расчесали себя. Нашёлся умник, будто мы и сами этого не знали.

Мы с Улькой снова рассмеялись. Денис такой Денис. Настоящий большой ребёнок, но Машку и детей любит. За них он горы свернёт. Да и Машка в нём души не чает. А их перепалки — это своеобразная игра.

Эх, мне бы когда-нибудь встретить такое же счастье… Мечты, мечты.

— Эй! А ну стоять! — вдруг спохватилась Машка. — Это, на каком таком личном опыте ты всё знаешь?!

Переглянулась с Улькой и захихикали.

Машка приблизила своё лицо к экрану и сказала: