Два малыша, два жениха и одна мама-невеста

— Если бы ты только знала… — хмыкнул он и покачнулся, а потом споткнулся о собственные ноги и чуть не завалился, но я подставила ему своё плечо.

— Благодарю… — шутливо сказал он.

Мы вошли в дом. Никто так и не появился в поле моего зрения. Остальные мужчины, похоже, продолжали вкушать дары зелёного змия.

— Ты вернёшься к остальным? — спросила у шатающегося Тимура. — Или пойдёшь спать?

— Спать, — кивнул он.

Я помогла дойти Тимуру до его спальни.

Как же он был пьян! Он несколько раз, чуть не навернулся с лестницы!

— Можешь немного побыть со мной? — спросил он заплетающимся языком и очень-очень жалобно. — Просто посиди со мной, пока я не усну…

Не люблю пьяных, но отказать Тимуру в такой просьбе не смогла.

— Хорошо. Посижу.

Сарбаев от радости обнял меня и попытался поцеловать, обдав меня алкогольными парами.

— Тимур, прекрати, — оттолкнула его от себя. — Ты пьян и мне не нравится запах алкоголя.

— Не-е-ет, — замотал он головой и начал расстёгивать и стягивать с себя рубашку. — Это не тебе не нравится, а им… моим детям не нравится алкоголь. Это хорошо-о-о-о…

— Э-эм… — не нашла, что сказать и решила промолчать.

Вступать в рассуждения с пьяным мужчиной — бессмысленно.

Сарбаев разделся до трусов и рухнул на заправленную кровать. Я стояла в дверях, и хотела было уже уйти, так как решла, что Тимур заснул и моё присутствие больше не требуется. Но он вдруг оторвал голову и похлопал рядом с собой.

— Ты обещала побыть со мной… — произнёс он, еле ворочая языком.

— Да, конечно, — сказала и присела на край кровати.

Но Сарбаев вдруг ловко притянул меня к себе и уложил рядом, положив сверху свою руку. Он уткнулся носом мне в шею и прошептал:

— Ты очень вкусно пахнешь и так прекрасна…

— Спасибо, — ответила, прислушиваясь к его дыханию и надеясь, что Тимур довольно быстро уснёт и я убегу из его спальни.

Глупостью было то, что согласилась побыть с ним. Сарбаев не маленький мальчик, а вот я — дура.

Его рука с моего плеча поползла вниз и остановилась на животе.

Тимур приподнялся на локте и сказал:

— Прости.

Любопытно.

— За что именно простить? — проворчала под нос.

Он пьяно улыбнулся и нараспев произнёс:

— За то, что считал тебя… не совсем порядочной женщиной. За то, что хотел, чтобы их не было…

Он демонстративно погладил живот, а я напряглась и попыталась встать, но мне не дали.

— Прости… Я был не прав и раскаиваюсь в своих гадких мыслях… Отец был прав. Только семья важна, больше никто и ничто не имеет значения… Прощаешь?

— Не знаю… — сказала тихо. — Не очень приятно слышать такие слова…

— Пожалуйста-а-а, Настенька-а-а… Прости. Я теперь знаю, ты о-о-очень хорошая женщина…

— Я подумаю, — ответила уклончиво и снова попыталась встать.

Но Тимур не позволил и неожиданно задрал мою футболку, и прикоснулся горячими губами к оголённому животу.

— Я буду хорошим отцом и хорошим мужем. Обещаю тебе, Настенька…

Это ещё что за новости?

— В смысле, хорошим мужем? — спросила, отодвигая обеими руками его голову от себя. Тимур решил облобызать мой несчастный живот вдоль и поперёк, вызывая мурашки и щекотку.

— В прямом, — усмехнулся он и снова прикоснулся губами к животу.

— Тимур, прекрати… Ты пьян, мне не нравится и ты бредишь… Давай, завтра поговорим и ты мне всё объяснишь… — попыталась достучаться до его сознания.

Он замотал головой и хитро посмотрел на меня своими чёрными глазами.

— Хочешь узнать страшный секрет, от которого в последние дни все не свои ходят? — спросил он вдруг трезвым голосом.

Сглотнула и сипло ответила:

— Хочу.

Сарбаев победно улыбнулся и, приблизив своё лицо к моему, прошептал:

— Но за это, я кое-что хочу…

— Что именно? — спросила, не скрывая своего раздражения.

По-хорошему, надо бы уйти, но любопытство прочной паутиной оплело меня и никак не отпускало.

— Я поцелую тебя, — прошептал Тимур. — И поцелую не в щёчку, а в губы, и именно так как мы целовались в самый первый раз, помнишь?

Краска стыда залила моё лицо и шею.

Как же не помнить? Всё я помню.

К сожалению, память никак не стереть, не вырубить и не выкинуть. И стыдно мне не от того, что всё так плохо, наоборот, было ведь всё очень и очень хорошо. И от того, что я в глубине своей порочной души, жаждала повторения той ночи, мне становилось стыдно от своих желаний. Но ни за что и никогда, я не признаюсь в этом Тимуру!

— Так что же ты молчишь, прекрасная Анастасия? Заключим сделку, ммм? Поцелуй в обмен на страшную тайну, от которой у тебя волосы дыбом встанут…

Снова сглотнула и сказала:

— Сначала расскажи, но поцелуя сегодня точно не будет — от тебя невозможно несёт алкоголем… Боюсь, поцеловав меня, в ответ ты получишь мою тошноту…

Сарбаев завалился на спину и расхохотался.

— Любая другая уже воспользовалась бы сложившейся ситуацией и была бы только рада моим поцелуям и не только… — он снова повернулся ко мне и игриво спросил: — Что в тебе такого, что вызывает у меня такой интерес и желание? Постоянно думаю о тебе… Ты наваждением стала… А ещё Сталь к тебе прицепился, будь он неладен…

— Мы не об этом говорим, — вернула его к сути разговора. — Ты обещал рассказать о некой тайне. Поцелуй буду должна.