Два медведя

– Южанка, приехала ловить дракона, – отмахнулся северянин от знакомства, как от чего-то не стоящего внимания. Потом подумал и добавил: – Олаф, сын Харольда из клана Медведя. А коня твоего обустраивает Холег.

Стукнула дверь, в шею ударило холодным ветром, и Томасина поежилась, еще не успев отогреться.

В комнату ввалился Холег, захлопнул дверь и опустил засов. Встряхнулся, словно большой зверь, засыпав порог снегом, остатки которого сразу стали таять на широких плечах.

– Хорошо, что попона теплая. В порядке животина. Я его в старое стойло отправил. Одну ночь продержится.

– А крыша? – спросил Олаф.

– Вроде в порядке. Там стенку снегом уже занесло с двух сторон, не замерзнет. Я старой соломы скинул с чердака. Почти пыль, но снизу прикроет. Овса дал. В ночи схожу проверю. В такую погоду ездить – надо совсем дурной быть, – запросто объяснил он и вопросительно глянул на Томасину. – Птичка, ты за каким льдом в темноте в горы сунулась? Да еще кривой дорогой? Через манор Пса бы поехала – уже часа два как ножки грела.

Томасине пришлось проглотить и грубость, и простецкое прозвище: чарка с вином и тепло сторожки были важнее.

– Меня зовут Томасина Тарт. Я ехала в клан Морозного Пса. Ловить дракона для Академии. На перекрестке подумала, что приеду очень рано, – соврала Томасина и затрепетала ресницами, чтобы вранье проскочило, – решила осмотреться, как тут и что. Я так далеко на Севере в первый раз.

– Оно и видно, – буркнул Холег. – Будешь думать своей красивой задницей вместо головы – первый раз станет последним.

– А метель надолго? – спросила Томасина, потому что вино имеет особенность заканчиваться, а проситься ночевать не хотелось.

Вроде ее не гнали, но ощущать себя столичной дурочкой было не по нраву. Откуда ей знать коварство местной погоды? И какое дело этим двоим до ее задницы! Грубияны.

– Сейчас еще не метель. Так, сыпет немного. Буран начнется часа через два. Для февраля – обычное дело. Снег липнет – значит, будет кружить до завтрашнего обеда. Потом вдарят морозы, станет светлее. Если не хочешь, чтобы тебя нашли по весне в растаявшем сугробе у дороги – сиди на попке ровно, – почти дружелюбно посоветовал Олаф.

Ну вот опять! Кабацкая пошлость так и перла из этих двоих. Дикари!

– Да я вроде никуда и не бегу, – соврала Томасина.

От обоих северян веяло яркой опасностью. И чем-то еще, отчего по шее бежали мурашки. По сравнению с Ингваром они выглядели как дикие лесные коты рядом с котом домашним, у которого и сметана каждый день, и полон амбар мышей. Эти мышей добывали когтями и клыками. Или сталью.

Татуировки клана на лице, выносливость к холоду и грубая речь тревожили. Волновали. В приличном обществе не было принято говорить про некоторые части тела. Вслух. Обходились куртуазными шуточками. А тут за пару минут Томасине отвесили кабацких похвал больше, чем за всю жизнь.

Но как пожалуешься? В чужой монастырь пришла. И так пустили, обогрели, коня спасли, вина дали. Надо потерпеть. Подумаешь, грубая речь. Томасина не сахарная, не растает. Наверно.

Глава 3. Простой путь

В сказанных грубостях был оттенок восхищения, но все равно слышать их было непривычно. К ней первый раз в жизни обращались без обычного сословного почтения, да еще и с толикой жалости.

У этих хамов точно не возникает проблем с ловлей драконов! Интересно, как в их меченые головы влезли знания по ветеринарии, которые в Томасину впихивали все лето?

Пришлось отхлебнуть еще вина, распустить снизу косу – чтобы просушилась, и, уже чувствуя хмель в голове, напоказ лениво пожать плечами:

– Просто хотела осмотреться перед Охотой на драконов. Я только прирученных видела. И не в горах.

– Рановато приехала, – сказал Олаф и отправил в рот полоску мяса. – Хотя в эту зиму драконы проснулись раньше. Оттепель, потом морозы. Вчера вроде как Старший Псов уже выехал смотреть зверей. Только я не видел, вернулся или нет.

– Я видел. С дозорной башни с утра. Заметил, как он спускался с перевала. На лошади, – выделив последнее слово, сказал Холег, тяжело опустился на шкуры и пошерудил в камине кочергой, заставляя подернувшиеся пеплом угли разгореться. Закинул пару поленьев, плеснул себе вина и лениво потянулся, словно сытый хищник.

Олаф удивленно присвистнул:

– Ингвар пришел без дракона?

– Похоже. Он вроде в кабаке недавно хвалился, что будет для кого-то ловить особенного дракона. И у этого кого-то – очаровательная задница. Не про тебя речь, птичка?

Томасина только фыркнула в ответ. Как же, про нее! Это же про… Видимо, на лице у нее отобразились все эмоции, потому что Олаф приподнял бровь:

– Что, твоя задница недостаточно хороша?

– Нашу птичку кто-то обскакал, – заржал Холег.

Томасина чуть не подавился вином от злости и чужой проницательности. Значит, вот почему Малески поехала в горы сейчас. Ингвар обещал ей дракона. Особенного. Лучшего. Наверно, ее задержало что-то в пути и она должна была приехать еще вчера, чтобы разминуться с Томасиной.