Два мира

После первого контакта он вообще не запомнил пришельцев. Немного разглядел после второй встречи. И вот тоже чувство, что и в прошлый раз: какое-то совершенно ненормальное, неестественное человекоподобие. Да, есть две руки и две ноги, прямоходящие, рост человеческий. Дальше сходство с чем-либо человеческим кончается. Фигуры инопланетян «затянуты» в нечто вроде черных непроницаемых комбинезонов. Но сами «комбинезоны» выглядят как-то зыбко и не совсем материально проявлено, как кляксы. Голограмма, виртуальный образ – решил про себя председатель. А вот головы космических гостей, «лица» – вполне реалистичны. Но как раз в них нет человекоподобия. И выглядят они жутковато: рта нет, ушей нет, волосяного покрова также нет. Вместо носа хоботы, длинной сантиметров 30-40. Глаза огромные, круглые, без век и бровей; жуткие. Глаза тускло светятся изнутри, как будто внутри черепа у пришельцев небольшая лампочка.

«Лица» пришельцев напомнили председателю противогазные маски, с обрезанными болтающимися шлангами. Скафандры – догадался голова и подивился своей сообразительности. Наверное, пришельцы лишены какого-либо сходства с людьми, кроме формы голов. Вот почему тело они делают виртуальным, голограммой, а головы реальны, но облачены в скафандры…

– Народ Дорн приветствует тебя, землянин, – голос звучал глубоко внутри, где-то на уровне затылка; обычный земной голос, и говорил он на чистом русском.

– Дорн, – тихо повторил голова. – Значит, вас можно называть – дорны. Как мы – земляне.

– Нет, – отрезал пришелец. – Мы Дорн. Вместе, коллективно: один большой Дорн. Каждый, в отдельности, маленький дорн, часть большого Дорн. Поэтому каждый и все вместе всегда – Дорн. И больше никак.

– Не понимаю, – замотал головой председатель. – Дорн, это название вашего народа, планеты, или что-то другое?

– Вам тяжело понять, землянам, вы порабощены индивидуальностью, вы разобщены на враждующие классы, партии, на бедных и богатых…

– А у вас, – обрадовался голова знакомой теме, – у вас, значит, нет эксплуатации, нет этих проклятых финансовых пирамид, капиталистических корпораций и гражданских войн… Кажется, я понял, Дорн это нечто вроде того, что у нас, в Советском Союзе, называлось коммунистическое человечество.

– Да, землянин, ты начинаешь понимать. Но Дорн больше, чем ты сказал. И все потому, что мы давно отказались от порабощения индивидуальностью, поэтому мы теперь Дорн… Но пусть лучше скажет тот, кто может говорить как весь Дорн, в целом. Идем, землянин, он ждет тебя на корабле, Дорн в целом, Дорн в Нуле.

Они почти мгновенно переместились на тускло-матовую сигарообразную платформу. Стало темно, видимо голову погрузили в кокон. Короткое беспамятство. Очнулся он уже в знакомом коридоре, он стремительно летел сквозь него – серые, пористые стены, плавные изгибы. Он влетел в просторное помещение, очень большой зал с полусферическим куполом и гигантским обзорным экраном, на котором ярко горели, не мигая, звезды. В середине зала вращался, изгибаясь, огромный черный смерч. Слышался сухой шелест, как от струящегося песка.

Смерч состоит из тысячи, десятков тысяч Дорн. Более странную картину голове не доводилось видеть – смерч не просто состоял из множества Дорн, он сам являлся самостоятельным, живым существом. Председатель сразу понял, что это и есть Дорн в Нуле.

Каждое отдельное дорн, из которого состоял смерч, было размерами с очень крупную летучую мышь. Хорошо было видно головы с огромными круглыми глазами без век; головы были теперь без хоботов. А вместо зыбких тел – темно-серая дымка, как туман.

Смерч изогнулся, принял шарообразную форму, вытянулся и превратился в огромную человеческую фигуру в сутане. И исчез. Голова был один среди огромного молчаливого зала. И вдруг стоящее на возвышении кресло повернулось. В кресле сидело существо в сутане – на этот раз обычных человеческих размеров, во плоти, только лица не было видно. Председателю показалось, что лица там нет совсем, вместо лица бездонная космическая пустота.

Существо в сутане встало и приветливо протянуло руки навстречу голове. Послышался спокойный, ровный голос:

– Здравствуй, землянин, тебя приветствует Дорн в Нуле.

Опережая немой вопрос головы, Дорн в Нуле сказал:

– Ты находишься в командной рубке нашего космического корабля. А я, Дорн в Нуле, есть энергетический разум, мозговой центр корабля.

– Вы капитан корабля?

Голове показалось, что существо иронично усмехнулось.

– Нет, конечно. Ты мыслишь в понятиях земной индивидуальности. Я являюсь целым; и в тоже время частью целого. Как каждый дорн этого корабля.

– А почему Дорн в Нуле?

– Нуль объединяет бесчисленные множества отдельных единиц. Но сам нуль не претендует ни на что. Он – пустота, полное отсутствие индивидуальности. И в тоже время в нем, нуле, заключена вся полнота отдельных единиц.

– Ах, да, – сказал голова, – понимаю. У вас, кажется, полный коммунизм, только математически выраженный. Как-то так.