Два мира

Мы разделенные существа

Дмитрий открыл глаза и увидел Капитана. Капитан стоял у просторного, во всю стену, окна. (Занавески уже отодвинуты, бледный утренний свет проникает в комнату.) Капитан молча разглядывал пейзаж за окном.

– А где Пестрый, – спросил Дмитрий, – разве меня не Пестрый разбудил?

– Пестрый был здесь, – сказал Капитан, отворачиваясь от окна, – минута как вышел.

– Это точно сегодня вечером Совет? Пёстрый мне об этом во сне сказал.

– Не во сне, а во время пробуждения, – уточнил Капитан. – И сон тебе любопытный снился.

– Да, – оживился Дмитрий, – в этот раз я совершенно не понимал, что сплю, только все что-то пытался вспомнить в сновидении. То есть, все было похоже на обыкновенный сон, кроме одного – полная реалистичность, полная! Я такой реализм ни в каком осознанном сне не переживал…

Капитан остановил Дмитрия движением руки и тут же передал ему мысленную картинку: в воображении возник восточный склон Холма, их любимая скамейка, обращенная к Истоку... вот-вот восход Солнца.

Капитан похлопал по сумке, висящей у него на боку под легким плащом.

– Все обговорим на нашем месте, – вслух сказал он. – Я даже чай и бутерброды взял, на случай долгого разговора. Вставай. Умывайся. Отец Иван уже встал. Жду вас у входа.

Капитан вышел. Дмитрий поднялся с кровати, оглядел ставшую уже привычной комнату. Ее можно было назвать спальней. Просторная, с окном во всю стену. Минимум мебели: три кровати, пара кресел, столик, шкаф с одеждой… А неплохие у нас апартаменты, – подумал Дмитрий. За этой комнатой еще одна: огромная, удивительная комната-сад; с лесными деревьями, цветами, небольшой речкой и деревянным мостиком через нее. Сбоку от комнат коридор. Если двигаться по нему к центру здания, будет еще одна комната, в которой поселили Ларису-археолога. Он ее еще толком и не видел, после праздника у Отшельника.

Дмитрий прихватил полотенце, вышел из комнаты и двинулся по коридору в сторону выхода. Свернул вбок, толкнул едва приметную дверь. За дверью фонтаном бурлила вода. Небольшая речка низвергалась пенным водопадом в обширный бассейн. Отец Иван уже искупался и теперь вытирался полотенцем. Они поздоровались. Дмитрий быстро окунулся в прохладную воду бассейна, положил в рот небольшой темно-зеленый шарик. Шарик быстро таял на зубах, оставляя после себя непередаваемый вкус мяты вперемежку с чем-то, не поддающимся описанию. Дмитрий вспомнил, как Капитан объяснял ему и отцу Ивану назначение шариков: мол, они, шарики, обволакивают зубы, десны, кожу тончайшей защитной пленкой.

Шарики побольше служили мылом. «Почистив зубы» и умывшись, Дмитрий собрался, было, постоять немного под струями речной воды, помедитировать на образ дерева. Стоять под пенными потоками чистейшей воды, чувствовать себя вековым деревом – это приносило Дмитрию особое блаженство и прилив сил. Но сейчас совсем не было времени, надо успеть на восточный склон до восхода Солнца. Дмитрий нехотя вылез из бассейна, быстро обтерся полотенцем и вернулся в спальню.

Друзья добрались до своей любимой скамейки на восточном склоне очень вовремя. Верхний край Солнца как раз показался над далекой прерывистой линией горизонта, над лучезарными водами Верхнего Моря. И тут же, словно в ответ, ярким, голубоватым светом вспыхнул Исток над Юго-Восточной частью Моря.

Уже в который раз друзья наблюдали восход Солнца с восточного склона. И каждое утро небо было почти безоблачным. (Стояли прекрасные сентябрьские дни уходящего лета, «бархатный сезон».) И восторг, охватывающий душу при виде изумительной игры света между Солнцем и Истоком, был все такой же сильный, как и в первый раз.

Когда над Сумрачными землями появилась одиноко летящая птица (эта птица появлялась каждый восход Солнца), отец Иван пошевелился и сказал, обращаясь к Капитану:

– Твой выбор остается прежним?

– А ты как думаешь? – улыбнулся Капитан.

– Да, глупый вопрос, понимаю.

– Тут и выбора-то особенно никакого. Покинуть Браму и где-то, непонятно где (вряд ли в Питере меня после стольких лет ждут) вцепиться в эту призрачную жизнь. И ради нее влачить жалкое существование. Ну, лет двадцать, от силы, проживу. А дальше, с чем умру, какой плод принесу? Двадцать лет призрачной жизни ради посмертной пустоты? Нет уж, увольте. Лучше Другой Берег!.. А вот ваш выбор мне хотелось бы знать. Но вначале вопрос: как вам вечер у Отшельника, как вам вся эта удивительная история с украденным Живоглазом и с просветленным воришкой? Как вам сам воришка из племени рамяустов?