Два мира(СИ)

По моим личным ощущениям от общения с ней, оно просто напоминало Ди о чем-то настолько тоскливом, что хотелось распрощаться с этой памятью раз и навсегда, а забыть все никак не получалось. Имя Мэльхинор, кстати, переводится как "Смотрящий в душу" - потому за точность передачи сведений, касающихся ощущений в самой глубине чьей-либо души, если уж сумел их разглядеть, полностью ручаюсь. К тому же прежнее имя казалось ей просто не соответствующим поступкам, целям и действиям, которые она предпринимала. Вот и изменила. "Ди Элин" можно перевести и как "дочь жизни", а жизнь - символ тех идей, которые она несла каждым своим поступком. Оно полностью справедливо, какой тогда смысл в упоминании прежнего? Это личный секрет, не имеющий никакого значения для нас, - Виктор умолк, а Вику вновь захватило ощущение весов внутри. На этот раз было проще, потому что Ди Элин, кажется, ныне находилась где-то совсем неподалеку и, в отличие от Адама, совсем не таилась и ни от кого не скрывалась. Но одновременно ударила по нервам дикая боль, испугавшая, кажется, не только Вику, но и сам Мир - девушка мгновенно осознала, что именно случилось с покровительницей детей индиго. Расколотая на две части душа, фактически, вырванные с корнем из самой сути женщины крылья... Собственная суть внутри болезненно ярко разгорелась, почти не задумываясь над решением - оно было уже целиком осознанным. Воспоминания Ди Элин, будто бы собственные, пронеслись перед глазами. И с новой вспышкой крылья, будто бы совсем недавно кем-то некрепко, "со швом", возвращенные на спину давно нелетучей рыси, вновь стали целыми и даже более широкими, мощными, чем были изначально. А сама парящая рысь, привидевшаяся девочке, засияла всеми цветами радуги, со скоростью света чередующимися в ее ауре, и действительно, осторожно воспарила, словно все еще не веря внезапно привалившему ей счастью. Вика устало вздохнула, почувствовав ободряющую вибрацию все того же огромного сердца Мира где-то внизу и чудовищную усталость, будто вагоны с бетоном всю ночь разгружала. Потом, отстранив в сторону неприятные ощущения, скосила глаза на Витю. Нет, кажется, он, и правда, почему-то не замечает вспышек, будто от него ее действия Мир застилает туманной дымкой, не спеша раскрывать всех своих тайн. Есть некая степень доверия, но в силу неизвестной причины полным оно не является, будто Мир знает о биографии ее нового друга некие неприятные вещи и предпочитает проверить степень его искренности испытанным веками методом - течением времени и наблюдением за его поступками и мотивами. Тем не менее, ощущение было не острым, едва заметным - и Вика не стала обращать на него особого внимания, в конечном счете, она - сама по себе, Мир - сам по себе.

Откинув эти мысли, девушка улыбнулась. Она успела заметить, что при всем своем "темпераменте уверенно мчащегося только вперед бронетранспортера" Виктор очень деликатен в личных делах и изо всех сил старается не обидеть никого случайными словами. Не удивительно, что и секреты он хранил, наверняка, тщательно, по крайней мере, самой Вике показалось, что прежнее имя Ди Элин для него - не тайна. Но мало того, он еще и пытался соблюсти какую-то очень причудливую деликатность в разговорах с ней самой: будучи не способным "ни подслушивать" громкие мысли, он обращал вызывающие поначалу смущение ситуации одним лишь объяснением в ответы на будто бы прямо заданные вопросы. То что вопрос оставался невысказанным - после его длинного радостного повествования уже не смущало.

Вика поняла, что смогла бы привыкнуть к жизни в обществе людей, подобных Виктору. Просто потому, что это качество - деликатность и умение аккуратно обращаться с чужими тайнами - исходило у них глубоко от сути. Как устраивали Вику и многие иные приглянувшиеся в индиго черты: например, те же "стальные" принципы, позволяющие идти сквозь систему, не задумываясь о правильности или неправильности своих действий в рамках ее устоявшихся норм. Индиго ценили только сформированную личность - "Я", исходящее от души, а не навязанное одними внешними требованиями, - способную отвечать за свои поступки и творить их осознанно, находить общий язык с иными "Я" и понимать ценность их воззрений, коль уж они и вправду сформированы. Остальное - отметалось. "Мусор" - и кончен разговор, примерно так. В этом было бы слишком много бунтарского, если бы не уравновешивающая черта - то самое обостренное чувство ответственности за поступки и деликатность в обращении с чужими искренними чувствами, правда, не факт, что по одному Виктору можно судить обо всех индиго. Тем не менее, набор черт, которые Вика так ценила в людях и всегда выделяла как самые искренние и нравящиеся ей в родном отце, радовал ее, как ни крути.