Два мира(СИ)

- Чтоб ты провалился, паршивец! - Она даже не обратила внимания на непривычную форму своего имени. А вот Виктор, кажется, и вовсе ничего не слышал - просто стоял посреди прохода и с удивлением смотрел на будто обезумевшую подругу. Но сейчас Вика не могла объяснить своего поведения. Казалось, душа Мира, до того просто спокойно касавшаяся ее сути в случае необходимости, сейчас едва ли не полностью перетекла в ее собственную душу. Или же... Всегда там и находилась, просто очнулась от "дремы", но об этом Вика и думать не желала - после нахлынувшего вала фантазии разграничить факты и эмоции стало совершенно невероятно. Оставалось действовать по интуиции. Она развернулась, прищурив глаза, и метнулась по другому коридору, добежала до лестницы, ступила на первую ступеньку... Чайка распахнула было крылья, чтобы бросится на добычу, но... Снова этот треклятый голос!

- И вновь ошиблась, Элин... Дорогая моя, драгоценнейшая Элин, я уже состарился, а ты так и осталась вечно юной и чуточку, самую малость, наивной. Не меняешься, как и Сато, только вот он, увы, почти не молодеет. И допускаешь ты все те же ошибки - поспешна, слишком поспешна, подчиняешься первому порыву ветра, а ведь он так часто изменяется... Но спасибо тебе и за то, что вернула мне память и давно забытую жизнь... Я уж думал так до старости и проторчу любимой аватарой собственного сына. Ох и черное же у Христа чувство юмора, если поглядеть на него незамутненным взглядом. Страсть какое черное, чернее нашей недотроги Амати в самом дурном расположении духа... Но ведь это не только ты была. Ведь так? Кого еще своим появлением в мире ты разбудила, кого притянула к себе своим вечным неодолимым очарованием прекрасной и суровой женщины-природы? Чьей поддержкой заручилась? Но нет, не всех, не всех крокодилов поймала ты на свой крючочек, а некоторые - так близки, чтобы с него сорваться, уже так опасно близки к собственной гибели в этой глупой игре в эволюцию по спирали. Неужели всех - вновь в тени, на дно бездны? Ты готова ими пожертвовать? А? Так как? Поможешь в поисках или будешь себе жить по-прежнему, скрывая свою неповторимую чайку за тотемами многочисленных наследниц и собственных жриц?! Я перестал понимать тебя, Эль: то ты желаешь спокойствия, то вновь принимаешься за старое - неужто и сама уже становишься ветром? Неужто покинула ряды первых магистров и присоединилась ко второму эшелону - к Сато и остальным, пришедшим после меня? Хотя я так глуп, нещадно глуп - ты же просто пытаешься заниматься самообманом, бежишь от своей неповторимой души! Что за ангелы терзают чувствами душу твою, вечная красавица?

- Ты, философ недобитый в эпоху Дао, - Закричала на все здание будто временно сошедшая с ума Вика. Слова мага буквально прожигали насквозь, аж слезы на глаза наворачивались от обиды. То, что он говорил - было самой скрытой, самой тайной правдой Мира, и теперь уже во многом - ее души. Лишь один человек мог позволить себе такое обращение с Миром, только один, носивший прежде сотни имен, из которых наиболее известными стали Джехутти, Адам, Иисус, но и еще одно - самое главное и важное, незаслуженно преданное забвению... - Кончай свои идиотские шуточки! Выходи, Кри, иначе я здесь все разнесу, уничтожу, сотру в порошок вместе с тобой самим! - А в ответ только ехидный смех. И ее душа не выдержала такого садизма - в очередной раз вспыхнула. Но на этот раз Виктор заметил и даже отшатнулся, пробормотав: "Ты смотри-ка, и обсидиан тоже... Это же цвета первородного огня, совершенное творение - с лазурно-белой вспышкой, тотальное разрушение - с обсидианово-черной... Кто же ты такая, если не только приказываешь Миру, но и угрожаешь первому магу?!" Но Вика уже не слышала его вечных рассуждений. Вокруг будто бы рушились все эти иллюзии, иллюзии, иллюзии - бились зеркала, словно искусственные звезды внутри модели космического лабиринта, размещенной "поверх" и "вглуби" одного сравнительно небольшого здания - и повсюду летела хрустальная пыль, похожая на пепел... А потом ошеломленный охранник, удовлетворенно кивнув невидимому, но ощутимому результату тотального разрушения, деловито подошел к ним. Из-под фирменной фуражки, скрывающей ядовито-рыжие волосы, смотрели два внимательных глаза: один - черный, уже сейчас превращающийся просто в темно-зеленый, другой - чисто изумрудный. Укоряющее помахав пальцем перед самым носом Вики, он произнес: