Два мира (СИ)

У нас оставалось еще время до возвращения Джонатана, поэтому мы не особо волновались о месте нашего ночлега, оставаясь по большей степени у меня. Тогда мы были вольны делать все, что угодно, выражать свои чувства, не боясь, что это заснимут камеры, или нас увидит экономка. Но почему-то именно в этот день Ана решила съездить домой, чтобы поговорить с Гейл о своем отсутствии, потому что по приезду Спенсера он ведь будет спрашивать ее, что происходило в доме во время его отсутствия. И я согласился ее отвезти.

Еще с самого утра я чувствовал, что должно произойти нечто нехорошее. Как же моё чутье оказалось право: как только мы вошли в дом, нас встретила миссис Джонс, объявившая о приезде хозяина дома. Он вернулся пару часов назад, работает у себя в кабинете. Мы с Аной настороженно переглянулись, вспомнив о тех документах, которые сложили в новый конверт, заклеили и убрали его в стол, как он и говорил ей.

Анастейша отправилась в свою комнату, чтобы переодеться: мистер Спенсер не любит простую одежду, поэтому для него она одевается в дорогие вещи. А мне так нравится ее попка в обтянутых джинсах, свободные футболки, которые она надевает, или шорты с кедами. Она выглядит так, будто еще студентка, словно ей нет даже восемнадцати лет. Вспоминая проведенные вместе дни, я улыбаюсь, пока стою в гостиной и жду появления Джона. Проклятье, он спросит, где она была… Что же она ответит?

Миссис Спенсер спустилась как раз перед тем, как в гостиную пришел ее муж. Девушка теперь была одета в приталенное бардовое платье с пояском; роскошные каштановые волосы подняты вверх, а в ушках красуются серьги с драгоценными камнями. Я невольно сглотнул от ее завораживающей красоты, но вспомнил, что мы здесь не одни. Больше мы не сможем остаться наедине.

— Скучала по мне? — хрипловато произносит мужчина в сером костюме, развязывая галстук и расстегивая верхние пуговицы воротника.

— Конечно, — натянуто улыбается Анастейша, сцепив пальцы за спиной. Она напряжена.

— Я тоже скучал по тебе, малышка.

Блять, только я могу звать ее малышкой! Он не заслуживает такую девушку, как она. По моему телу начала разливаться злость. Как же он выводит меня из себя! Джонатан демонстративно властно и собственнически обнимает ее за талию, прижимает к себе очень плотно, на что Ана пытается слегка отстраниться, однако, у нее это не выходит. Он касается ее губ своими, забирается в ее рот языком. Делаю глубокий вдох; Иисусе, я готов завыть, подобно волку в полнолуние. Сердце бешено колотится, я гневно сжимаю ладони в кулаки, стараясь сдерживать себя.

— Мистер Грей, — он крепко держит в своих объятиях жену и смотрит на меня, — Анастейша говорила мне, что Вы закрыли ее от пули. Спасибо за то, что спасли ее. Как Ваше здоровье?

— Не стоит благодарности, сэр, — холодно выдавливаю я. Проклятье, если я расслаблюсь, то не удержусь и врежу ему по лицу. «Это не приведет ни к чему хорошему, Грей! — мысленно ругаю себя. — Спокойно!» — Я уже в полном порядке, — лгу, потому что рана немного ноет временами, но ни ему, ни Ане об этом знать не обязательно.

— Это хорошо, — кивает Джонатан, — потому что Ваши услуги еще потребуются. Мы об этом переговорим позже, а пока можете быть свободны, мистер Грей.

— Благодарю, сэр, — слегка натягиваю улыбку, но не двигаюсь с места — боюсь не сдержать себя.

— Пойдем в комнату, дорогая, я так истосковался по тебе, — вроде он и шепчет ей на ушко, но так, чтобы слышал я.

Джонатан разворачивается и ведет девушку за собой; Ана оборачивается и испуганными глазами смотрит на меня, мельком в отрицании дергает головой и шепчет «не надо». Сжимаю челюсти, прикусываю губу, чтобы не позволить себе издать ни единого звука. Но душа моя кричит, рвется на части, пока, смеясь, Джон уводит ее на второй этаж. Как только я слышу хлопок двери, срываюсь с места и бегу в свою комнату в другом крыле. Мне нужно забыться, избавиться от мыслей, но пить сейчас плохой вариант — мне пока еще дорога работа.

Срываю с себя костюм, комкая вещи и бросая их на пол — к черту всё! Надеваю спортивные брюки, майку и кроссовки, спускаюсь в подвальное помещение, где обустроен тренажерный зал. Не знаю, с чего начать, но на глаза попадается боксерская груша, и тогда я, даже забыв надеть перчатки, приступаю к избиению инвентаря.

Колочу со всей силы мерещащегося Джонатана, который с ухмылкой смотрит на меня и с каждым ударом смеется все громче и злее. Бью кулаками еще и еще, несколько ударов с ноги, тройной — коленом в пах, чтобы знал, как совать свой член в мою девочку! Он не имеет на нее права, — рычу со злостью в горле, — он использует ее, словно игрушку. Пусть найдет себе какую-нибудь дешевую блядь для этого и оставит Анастейшу в покое!