Два мира. Том 2 (СИ)

— Пожалуйста, — ответил Итачи и предпочёл перейти сразу к делу: — Я искал тебя. Сейчас, наверное, тебе неудобно?

— Нет, всё в порядке. Что ты хотел? — уточнила Хана и, убедившись, что пострадавший устроен удобно и уже провалился в сон, навеянный медикаментами, которые дали ему вместе с обезболивающим, повернулась к Итачи. — Это касается твоего напарника?

Итачи мимолётно взглянул в другой конец просторной медицинской палатки, где на матрасе сидел Кисаме, вверенный заботам Маки и Юкино; две подруги, скорее медсёстры, чем ирьёнины, занимались перевязкой раны Кисаме — зачем для этого две пары рук, Итачи не мог понять. Он покачал головой.

— У меня к тебе просьба.

Хану его слова удивили, это заметно, однако она быстро вновь придала лицу нейтральное выражение и, поднявшись с колен, вместе с Итачи отошла подальше от раненых. Он в дополнение незаметно поставил вокруг них заглушающий барьер.

— Я слушаю.

Итачи почти не колебался, когда извлекал из кармашка в рукаве плаща сложенный в два раза листок — копию рецепта, расписанного твёрдым, но немного небрежным почерком Первого Хокаге, который хранился в зачарованном ларце вместе с наиболее ценными и связанными с магическим миром вещами. Итачи размышлял над этим действием слишком долго, чтобы колебаться теперь; он перебрал множество вариантов, к кому обратиться, однако все прочие вынужден был отмести — никто (за исключением напарника и товарищей, что были с ним в мире волшебников в прошлом году и видели всё своими глазами) из посторонних не знал, что не так давно он, Итачи, был болен, в полушаге от могилы, как и то, что вытащить его из гроба смог Первый Хокаге своими невероятными лечебными техниками, а поддерживали иммунитет организма определённые медикаменты, составленные специально под него опять-таки Хаширамой. Однако теперь лекарства подошли к концу, и их запас необходимо было восполнить, но и доверять кому-то свой секрет (а по списку действующих веществ травник должен был понять, о какого рода воздействии идёт речь) непросто — но нужно, учитывая то, что обратиться к Хашираме Итачи по вполне понятным причинам не мог, а к Сасори, даже имейся такая возможность, — не стал бы, как не подумал бы привлекать Орочимару или Карин, его бывшую протеже. Ему нужен был кто-то надёжный.

Прежде чем взять протянутую бумажку, Хана заглянула Итачи в глаза, будто бы спрашивая: «Ты точно уверен?» Он не убрал руку, и Хана приняла лист, развернула; по мере того, как её взгляд скользил по символам, брови хмурились. Когда она вновь посмотрела на него, Итачи приготовился услышать вопрос, однако Хана после нескольких секунд молчания проговорила:

— Хорошо, Итачи, я сделаю.

— Буду тебе очень признателен, — произнёс он осторожно, всё ещё ожидая, что она спросит, зачем ему иммуностимулятор, да ещё и столь необычного состава и силы. Однако нет, она промолчала; Хана умела держать рот на замке — ещё одно свидетельство, что Итачи не ошибся с выбором.

— Как скоро оно тебе нужно?

— Когда у тебя будет время, — ответил Итачи, но, заметив почти укоризненный взгляд в свою сторону, уточнил: — Желательно к концу недели.

— Оно будет готово, — пообещала Хана и убрала листок в карман жилета. Итачи проводил её движение взглядом, словно желал убедиться, что ключ к его секрету хранится в надёжном месте. — И никто ни о чём не узнает, — добавила Хана со смешливыми нотками в голосе.

Понимая, что она догадалась о его беспокойстве, Итачи отвёл глаза и ограничился кивком, одновременно скованным (из-за того, что его недоверие было замечено и воспринято в шутку) и удовлетворённым (потому что знал, что она сдержит слово, уж точно сделает для этого всё от неё зависящее). Итачи вновь посмотрел на Кисаме и медсестёр; с перевязкой они закончили и теперь просто сидели рядом с ним, с интересом слушая, что мечник говорил им с фирменным кровожадно-насмешливым оскалом. В дневном бою мощная техника врага оторвала значительный кусок его бока, прихватив с собой часть кишечника и верхушку левой почки. Для обычного человека — смертельно, для шиноби — серьёзная рана, особенно если поблизости не окажется ирьёнина, хорошо знающего своё дело. Для Кисаме, подлечившего себя ещё на поле боя, — повод для знакомства с девушками.

Наблюдая за напарником, Итачи позволил себе слегка нахмуриться.

— Некоторым девушкам нравятся плохие парни, — заметила смотревшая в ту же сторону, что и он, Хана с таким выражением, словно упоминала довольно занимательный, но общеизвестный факт. Итачи её тон показался знакомым; миг подумав, он воскресил в памяти свою недолгую учёбу в Академии и вспомнил, что нередко именно так Хана объясняла непонятный материал одноклассникам.

Из того периода своей жизни Итачи помнил солнце, спокойную расслабленность, почти умиротворённость, которой ему ни разу не удавалось достичь после; он помнил простые, базовые уроки, смех одноклассников, бодрые речи сенсея…

— И судя по тому, как ловко твой напарник развешивает что-то им на уши, у него неплохой опыт, — продолжила Хана, вырвав Итачи из воспоминаний.