Два мира. Том 2 (СИ)

Проигрывать сам он не хотел и всерьёз рассчитывал, что в ходе выполнения задания проколется Зеро. Собственно, именно поэтому Обито так старательно в последние дни и в особенности сегодня, перед Кагуей, его доводил — расшатанные нервы могут поспособствовать фатальной осечке в бою. Если повезёт, джинчурики Сон Гоку из Ивы убьёт Зеро; при чуть менее хорошем раскладе сукин сын облажается как-то иначе, даже захватив свою цель, и это подорвёт мнение дражайшей Матушки о нём. При этом Обито понимал, что ситуация вполне может пойти и зеркальным путём.

В коридорах храма было непривычно людно — что-то назревало, готовилось, и сучьи отродья активизировались, бродили туда-сюда, а из закрытых залов доносился шум боёв — тренируются. Готовятся. Скоро нападут. И тогда смертей станет ещё больше. «Но не только среди шиноби, — подумал Обито, аккуратно провожая взглядом двух детей: темнокожего с широким носом и невысокого поджарого выходца, судя по всему, из Страны Ветра. Оба — в ослепительно-белых плащах. — И Альянс, и другие страны имеют сильных шиноби, которые сумеют найти приёмы даже против столь необычного врага, использующего сочетание искусства ниндзя с магией. В Альянсе точно смогут, Итачи и Нагато наверняка уже имеют навскидку несколько вариантов стратегий, — он оглянулся вслед белым плащам. — Десятки из них умрут. Будет ли кто-то плакать по ним?» Ответ, конечно же, «нет» — кто станет плакать по тем, у кого нет даже имён, лишь клички-номера на чужом языке и слепая преданность забытой богине?

Храм Матери — неподходящее для шиноби место. Это — мир белых, безличных фигур, непорочно-чистых в лоне своей веры; и в этом мире помимо самого Обито есть лишь одна кроваво-чёрная величина.

Какудзу ожидал его в одном из залов, сосредоточенно-хмурый. То, что он до сих пор здесь, даже радовало — Какудзу напоминал Обито, что не весь мир состоит из сектантов-фанатиков. Его мощный силуэт, возвышающийся над проходящими мимо детьми в белых плащах, был сердцу Учихи милей, чем раздражённая рожа Зеро и даже красивые изгибы временного тела Кагуи. От Какудзу веяло с детства знакомым, интуитивно понятным, а оттого родным, пусть и смертельно опасным. Быть может, Обито просто устал от загадок, раз находит прелесть в подобном.

Они обменялись взглядами, и Обито молча активировал Камуи, перенося себя и Какудзу в Страну Молнии — оба знали задание. Джинчурики Хачиби предстояло сперва найти, но Обито знал несколько мест, где тот может быть — Зецу собирал для него эту информацию… в то время, когда ещё работал на него. И куда, интересно знать, в последние дни полосатый ублюдок запропастился? Что-то давно не показывался, ластясь и уверяя, что на службе Матери исполнятся все его, Обито, мечты…

Как раз к одному из известных убежищ джинчурики Хачиби Обито и совершил перемещение — к Ущелью Грозовых Облаков, знаменитой тренировочной площадке Кумо. Обычно она охранялась не строже, чем любой другой военный объект, находящийся не внутри, а за границей деревни шиноби, но когда сюда приходили для занятий (а рядовым шиноби в Ущелье не попасть: эта площадка только для руководства и элиты деревни), количество патрулей в округе значительно увеличивалось — мало ли, кому приспичит понаблюдать за тренировкой Райкаге или его брата-джинчурики? Теперь, впрочем, поблизости не было заметно никого, не чувствовались также всполохи чакры; всё было тихо и умиротворённо, едва не заброшено — так бросались в глаза, усиленные Шаринганом, «зажившие» следы на земле от последних тренировок, очень давних. Да и то, что к нарушителям (да ещё и таким отчаянно-наглым, идущим едва ли не в открытую) до сих пор не стали подкрадываться с намерением как минимум выяснить личности, говорило само за себя.

— Здесь его нет, — сказал Обито уверенно, наблюдая за Ущельем с удобной площадки на горе. — Теперь отправимся…

Рука, прошедшая насквозь через сердце, не дала ему закончить. Обито опустил взгляд на чёрный, укреплённый Дотоном кулак, видневшийся из его груди.

— Что это значит?

— Я ухожу, — Какудзу двинул рукой ниже, но со всё тем же нулевым повреждением противнику. Зная его на протяжении многих лет, Обито всегда был подспудно готов к удару в спину, поэтому успел активировать Камуи. — Эта секта не отвечает моим требованиям. Она бесперспективна.

— Смотря какие перспективы ты ищешь, — Обито не шевелился и говорил спокойно — время действия техники пока позволяло.

— Точно не абстрактный «лучший мир», — ответ Какудзу не менее ровный. Если бы не то обстоятельство, что его кулак торчит из груди Обито, можно было бы принять беседу за дружеский обмен мнениями. — Я наелся дерьма про светлое будущее, пока служил деревне. Больше не хочу, особенно от этой пришелицы и её приспешников.

Обито прикрыл глаза, глубоко вздохнул. Стало быть, предательство — ещё одно. Может, это его судьба — всегда терпеть измены окружающих? Впрочем, его ли самого Какудзу предаёт?

В любом случае…