Два мира. Том 2 [СИ]

Позволить себе это Мадара не мог при всём желании. По возвращении в Аме предстояло вести разговор с главами Альянса, которые уже закончили своё совещание, но не расходились, ожидая вестей от основателей Конохи. Стоит отдать Хашираме должное: мимолётно взглянув на друга и оценив его состояние, он взял на себя рассказ об увиденном, и Учиха получил возможность на какое-то время почти выпасть из реальности. Благо, задавать вопросы ему, когда рядом словоохотливый Хаширама, никто не догадался; то же, что говорилось на собрании, считал Шаринган — позже, покопавшись в памяти, Мадара без проблем восстановит всё до мельчайших деталей.

Из состояния полудрёмы с открытыми глазами Мадару выдернул мягкий толчок. Хмуро зыркнув на Хашираму, выжидательно на него смотревшего (мозг с задержкой отметил, что толчок был чакровый, а не физический), Мадара медленно повернулся к Цунаде. Та под напряжёнными взглядами коллег протягивала ему новенький хитай.

— Хокаге предлагает простить мне все прегрешения? — лениво сыронизировал Мадара.

— Об этом поговорим после войны, — отрезала она и повернула протектор, чтобы лучше было видно символ на нём. Точнее, надпись: «Альянс».

— О-о… — гласные невольно тянулись, Мадаре самому собственный тон казался безразличным и сонным. Будь он в другом состоянии-настроении, непременно потрепал бы маленькой Сенджу нервы; сейчас хотелось лишь разобраться поскорее со всеми делами — не только здесь, в Аме, — и отдохнуть. Поэтому Учиха прикрыл глаза и принял хитай. В конце концов, весомых причин отказывать не было, а «за» говорил проникновенный взгляд Хаширамы.

Шумный облегчённый вздох с задних рядов позабавил.

— Отлично! — кивнул Хаширама и повязал на лоб точно такой же хитай, как тот, что его внучка вручила Мадаре. — А теперь — в Коноху!

Его непосредственность и воодушевление, пропитанные яркой, живой чакрой, снизили общую напряжённость глав деревень и их советников, некоторых заставили улыбнуться. Мадара коротко усмехнулся — в отличие от него, Сенджу всегда умел расположить к себе людей. Кроме того, от соприкосновения с его чакрой по телу проходили расслабляющие, почти баюкающие волны. Ксо, Хаширама…

— И точно, нам всем пора возвращаться в свои деревни, — спохватился кто-то.

— Шикамару, — окликнула Цунаде, махнула рукой, и из тёмного угла появился молодой Нара, на ходу снимая какие-то чары с ушей. Хитро придумано, чтобы и был под рукой, и не услышал лишнего. — Когда разберёшься с возращением всех делегаций в деревни, передай это Какаши, — Шикаку протянул сыну свиток. — На словах добавь…

Мадара поймал себя на том, что залипает. Тряхнул головой, сжал и разжал кулаки. Подумал о Нагато и его опыте восстановления, а затем…

— Бидзю? — с полувопросительной интонацией проронил Учиха под мерный шум людей вокруг.

— Будут храниться здесь, в Аме, вместе с захваченными ранее Акацуки до тех пор, как подыщем новых джинчурики, — ответил Шикаку, принимая из рук сына портал и кивая ему.

Мадара слегка приподнял бровь, выражая недоумение. На его взгляд, держать тварей в Конохе было бы куда логичнее: она дальше от фронта, более защищена сама по себе, а кроме того именно там будут находиться большую часть времени те двое, кто в состоянии без ощутимого вреда для себя управиться с хвостатыми в случае чего.

Взгляд стоявшей рядом Цунаде полыхнул раздражением. Впрочем, она нашла в себе силы сдержаться до того, как они вчетвером перенеслись в её кабинет.

— Чтобы не удивляться принятым решениям, надо слушать, что обсуждают на собрании, — сквозь зубы проговорила она, сложив руки на груди чертовски знакомым жестом. Только что с её грудью эффект был не внушительный, а отвлекающий.

— Не пародируй Тобираму, — протянул Мадара, глядя на неё из-под полуопущенных ресниц. Глаза хотелось закрыть совсем, но это было чревато окончательным выпадением из реальности — а тут ещё Хаширама со своей седативной чакрой опустил руку ему на плечо.

— Цуна, Дара, не ссорьтесь, — врезать бы ему, но Мадаре хватило сил только поморщиться, Цунаде фыркнула, а Шикаку молча застыл в стороне неодушевлённой частью интерьера — видимо, что-то ещё нужно было ему обсудить с Хокаге. Хаширама тоже заметил это и потянул друга за плечо: — Идём, Мадара?

— Подожди, — на лице Цунаде за секунду промелькнула целая гамма мыслей-сомнений. — Ты собираешься пройтись по деревне?

Хаширама бодро ей подмигнул и перевоплотился Хенге в совершенно непримечательного мужчину средних лет. Коротко кивнув, Цунаде перевела взгляд на свой рабочий стол, на кипы бумаг и вздохнула.

— Ладно, Шикаку, по поводу Фу…

Оставив их разбираться с делами, основатели деревни вышли в коридор. Когда закрылась дверь, отрезав голоса, Мадара опустил взгляд на хитай, который всё ещё сжимал в руке. Хаширама посмотрел тоже.

— Я удивился, когда ты его взял, — прямо сказал он. — Думал, не станешь.

— Я устал, не было желания спорить с твоей внучкой, — сказал Мадара, с силой проводя рукой по лицу, убирая волосы; хитай, посомневавшись, сунул в карман штанов. — Кроме того, это лишь подтверждение очевидного факта. Сейчас я воюю на стороне Альянса.