Два моих порочных секрета

Заинтересовано осматриваю свое тело, вроде упитанных мест нет, кушать нечего. Алекс в этот момент надевает на меня летние короткие светло-серые бриджи, но взгляд у него при этом такой плотоядный, что мне уже немного даже страшно становится, и в голову невольно закрадывается мысль: «А не съедят ли меня сегодня, вместо обеда?»

Но, слава Богу, обошлось.

Завершился мой наряд светлой длинной блузкой без рукавов, прикрывающей мою обтянутую бриджами попу.

Выдыхаю от облегчения, когда Алекс застегивает последнюю пуговку у меня на груди, а затем притянув к себе одаривает опьяняющим поцелуем.

Обхватываю его руками за шею, и отвечаю со всей пылкостью. Наши языки сплетаются в борьбе за территорию, и я уже не чувствую ног, мне хочется куда-то лететь и одновременно плавится в руках мужчины.

На обед Алекс ведет меня в самый шикарный и дорогой ресторан нашего города. Я сюда всего один раз ходила, одноклассница на день рождения приглашала, созывая весь класс год назад. Мне даже страшно было спросить, сколько ей стоило все это удовольствие.

А сейчас я в меню все-таки заглянула, и поняла, что это не цены, а номера телефонов!

— Мне страшно выбирать, — решаюсь сказать Алексу свою заминку. — Тут цены нереальные. Может ты сам что-нибудь подберешь на свой вкус?

Мужчина смотрит на меня теплым взглядом.

— Это наш ресторан, — в очередной раз огорошивает он меня, — мы тут, кстати с ревизией еще не были, не успели, — он хмыкает, — поэтому выбирай все, что хочешь, можешь все меню заказать. Заодно продегустируем блюда. Шеф повар обошелся нам в кругленькую сумму, между прочим.

— Эээ, — немного подвиснув, выразительно осматриваюсь по сторонам. Народу, между прочим не так уж и мало. Ресторан, оказывается, пользуется спросом, даже не смотря на такие дорогие цены. — Стесняюсь спросить, а что вам не принадлежит в этом городе?

Близнец весело смеется, да так заразительно, что я сама невольно начинаю улыбаться.

— Много чего, — отсмеявшись, говорит он. А затем лукаво подмигнув, добавляет: — принадлежит.

Качаю головой. Ах какие мы хвастуны… и все же отваживаюсь выбирать хорошо прожаренный стейк с овощным гарниром, апельсиновый сок, а на десерт — тирамису.

Алекс заказывает себе гораздо больше — и первое и второе, а на сладкое, тоже тирамису.

— Сладкоежка? — спрашиваю с удивлением, просто все мужчины, которых я знаю, начиная с Федора, и заканчивая Андреем Николаевичем, сладкое не любят.

— Да, еще какой, — ухмыляется мужчина, такой провокационной улыбкой, что у меня невольно пальчики на ногах поджимаются.

Закончив вкусный обед, от которого я была в полном восторге, едем, наконец-то в больницу.

Хирурга мы успеваем поймать прямо на выходе из кабинета, кажется он уже хотел куда-то сбежать.

Мужчина смотрит на Алекса с удивлением.

— Это Антон — мой врач, а это Алекс, — представляю я мужчин друг другу, немного замявшись и чуть не сказав на близнеца, что он мой парень. Вообще-то кроме «ты теперь принадлежишь мне» он больше никак не обозначил для меня наши отношения, поэтому с выводами я пока решаю не торопиться.

Близнец в этот момент здоровается с хмурым хирургом за руку.

— Я хотел бы после перевязки переговорить с вами, с глазу на глаз, — говорит он.

— Если это не займет более пяти минут, а то у меня работы много, — небрежно пожимает плечами мужчина, а мне кивает на коридор, — идем в перевязочную.

— Не переживайте, много времени я у вас не займу, — взгляд Алекса отдает стальным блеском. — Я подожду тут, — кивает он мне, а я следую за Фединым одноклассником.

— Подожди минутку, мне надо на пару минут, срочно отлучиться, — говорит Антон, заводя меня в кабинет, и быстро выходит.

Делать нечего, сижу жду. Ждать правда приходиться не минутку, а больше получаса.

— Извини, срочный вызов, — говорит мужчина, и начинает очень быстро намазывать мне руку своей фирменной мазью, а затем забинтовывает ее, причем вместе с пальцами, и плотно перетягивает эластичным бинтом, так что я вновь чувствую себя инвалидом.

— Может вы мне с собой мазь дадите, чтобы я вас не отвлекала, а когда все пройдет, приду к вам на выписку? — на всякий случай уточняю у Фединого друга, а то он какой-то хмурый и не слишком разговорчивый сегодня, хотя вчера у него было совершенно противоположное настроение, и шутил, и Федю подкалывал.

И тут же мысленно нахожу ему оправдание: «Наверное, работы сегодня слишком много, вот ему и не до шуток».

Какое-то время Антон хмуро разглядывает меня, а затем кивнув сам своим мыслям, отдает банку с мазью, похожу на ту, в которых продается детское питание. На ней приклеен пластырь, а на пластыре какие-то непонятные символы синей ручкой написаны от руки.

— Ты права, так даже лучше. Намазывай тогда не один, а три-четыре раз в день, тщательно втирая в кожу. Сегодня пусть повязка до вечера побудет, а к ночи сними, вотри мазь, и пусть тебе кто-нибудь вновь перебинтует. Руку, есть хоть кому?

— Мама, — отвечаю не задумываясь. — Спасибо тебе огромное Антон, — улыбаюсь мужчине во все тридцать два, желая хоть чуточку поднять ему настроение. — С меня полноценный вкусный обед.