Два мужа для ведьмы

Весь следующий день я отдыхала да прихорашивалась. После того, как искупалась в ванной, специально привезенная из города массажистка растирала все мое тело, умащивая его маслами. Потом мне сделали маникюр и педикюр, красиво накрасив ногти. Служанки специальным воском очистили мою кожу от излишней растительности и приложили к некоторым местам специальные примочки, ускоряющие процесс заживления.

Наконец, накрутив волосы на папилетки и облачившись в длинную до пят рубаху, я рухнула в постель, решив хорошенько выспаться, потому что следующий день должен был стать самым чудесным в моей жизни: я выходила замуж.

* * *

Утро встретило меня ароматом белой лилии и взволнованным голосом маменьки. Она стояла над моей кроватью, держа в руках полотенце.

— Подымайся, Милена, пора прихорашиваться, — говорила она, а пальцы ее дрожали. — Там для тебя приготовили розовую воду и специальный крем, который должен придать лицу сияние свежести.

— Да я и так, вроде бы, еще не старая, — вместо схватиться и бежать, я дерзко отшутилась.

— И на что это ты намекаешь? — маменькины брови взметнулись вверх, и, по темным кругам под ее глазами, я поняла, что этой ночью она вряд ли спала.

— Ни на что, — выдохнула я, отрывая голову от подушки и хватаясь за все эти узелки из волос и бумаги, здорово меня намучившие.

Потом началась бешеная гонка: умыться — намазаться — подмалеваться — облачиться в белье; еще — расчесывание, укладка волос, одевание платья и фаты…

Когда, поддерживаемая под руку моей мамой, я садилась в свадебную карету, чтобы ехать к венцу, внезапно обнаружила там Сержа. Он сидел, вжавшись спиной в спинку кресла и как-то странно улыбался.

— О, Серж, привет, — улыбнулась я. — Ты, что ли, будешь исполнять роль посаженного отца?

— Да, я, — ответил парень. — Твоя маменька меня об этом попросила.

— Хорошо.

* * *

Обряд венчания, к моему удивлению, проходил не в том месте, где я ожидала — не в главной городской церкви. Свернув на проселочную дорогу, мы долго ехали по лесу, минуя старые вековые дубы и липы, а потом оказались возле высоких железных ворот красивого одноэтажного здания.

Сквозь занавески я видела, как к узорчатой решетке подбежал привратник, лязгнул замок — и обе створки широко открылись, пропуская нашу карету внутрь уютного дворика, утопающего в цветущих кустах роз и лилий.

— А как же гости? — выходя их кареты, я удивилась тому, что двор, по сути, был пуст. Только небольшая группа людей (среди них был барон Экберт де Суарже) о чем-то переговаривалась, стоя возле дверей церквушки.

— По условиям твоего жениха, — объяснила мама, — венчание должно состояться именно тут и при таком количестве людей. Остальные же гости приедут в поместье графа, там и состоится свадьба — ее официальная часть, застолье и бал.

— И что, с нашей стороны больше никого не будет? — осторожно ставя туфельку на гравий, которым была усыпана дорожка, спросила я.

— Только мы с Сержем, таковы условия, — вздохнула мама, которой, по-моему, тоже хотелось чего-нибудь иного. Но…

Как только мы втроем приблизились, разговоры среди группы стоящих возле дверей церкви мужчин утихли вовсе. Отделившись от своей "черной стаи", барон Экберт де Суарже подал мне руку — и мы последовали с ним к открытым настежь дверям. Сразу же за нами (тоже держась под руку) вошли мама и Серж, затем — те несколько незнакомых мне господ.

Внутри церковь была обычной — иконостас, притвор, горящие свечи, возле главных врат — две вазы с цветами. Вот только, вместо креста в левом углу, — какой-то странный знак, отдаленно похожий на тот круг, что прятался под лифом моего свадебного платья. Да и на иконах святые словно улыбались…

Раздался слаженный хор, золоченые створки в центре зала распахнулись — и из них вышел священник. Одет он был в ослепительно-белый балахон, вышитый серебром и усыпанный каменьями, голову покрывала скуфья, а в руках мужчина держал жезл, заканчивающийся золотым кругом, в центре которого был треугольник и огромный зеленый камень, тускло мерцающий отблесками множества своих граней.

Вот священник открыл книгу, покоящуюся на подставке, и начал читать оттуда слова неизвестных мне молитв. Хор голосов зазвучал громче. Ощутив позади себя какое-то движение, я немного повернула голову, и увидела, что двое мужчин держат надо мной и бароном подобия венцов — высокие золотые короны.

Наконец, спросив нашего обоюдного согласия стать мужем и женой, священник захлопнул книгу, взял с алтаря подушечку, на которой покоились два кольца, и поднес их к нам.

— Ваш магический перстень с обсидианом следует на время поместить в сохранный ларец, — прорек священник, кивнув барону Экберту вправо, там я заметила, стоящую на высокой подставке, поблескивающую зеленым светом шкатулку, она была открыта. Со вздохом стянув из пальца украшение, так поразившее меня в то утро, когда он впервые нанес нам официальный визит, мой жених положил его вовнутрь. Крышка сразу же захлопнулась.

— А когда его можно будет забрать обратно? — шепнула маменька, стоящая позади нас.