Два наших взгляда. Книга 1

Объяснив дракону суть выращивания ребенка в коконе магии, я подарила ему слабую надежду. Родители, бесспорно, любили Улерена. Считали своим единственным счастьем, и без него мать может решиться на уход из жизни, утянув дракона за собой. Ведь лишаясь даже призрачного шанса видеть истинную, драконы любого цвета медленно умирали. У них каменели крылья, ломаясь под собственным весом, а дальше и человеческая часть рассыпалась настоящим кровавым песком. Самым жестоким пожеланием для драконов была фраза: «Чтоб с тебя песок сыпаться начал». За такое можно было получить вызов на поединок, и дракон бился бы решительно. До смерти врага, пожелавшего его возможной паре смерти. За такие слова языкатым аристократам приходилось платить жизнью.

На мое предложение попробовать завести ребенка, Жальд Врайд отреагировал как-то странно. Он и вздохнул полной грудью, и потер спустя секунду грудь в районе сердца, словно испытал боль.

— Поймите меня верно. Я желаю вам добра и счастья, как редкому другу моей мамы. Олегана сильная и умная. Только ей я бы доверила собственного ребенка, даже зачатого обычным путем. Но она не дает гарантии никогда. Сперва погорите с ней сами. Пусть она посмотрит вас и жену. Он не будет Улереном, — я покачала головой, — он будет его братом, а лучше, если сестрой…

Я старалась смотреть в его глаза, отслеживая каждую проскользнувшую эмоцию. Нужно было изначально заставить дракона понять, что возможный малыш никогда не будет погибшим сыном. Он станет заменой, но на этом все.

— Мой мальчик уважал вас. Рассказывал, что вы сделали для него прежде, целитель Эльза. И я благодарен, что мать сможет обнять сына на прощание, — он погладил меня по щеке по-отечески. — Спасибо уже за эту робкую надежду.

— Он и мне был другом. Самым надежным другом. Если бы был шанс, то мы спасли бы его…

Напоминать ему о боли я не хотела. Но разве любящий отец забывает о смерти ребенка хоть когда-нибудь?

— Да. Я знаю, — кивнул он. Его брови сошлись на переносице, морщины обострились под весом принятого решения. — Я уволюсь со службы, если появится шанс на еще одного малыша. Ни высокая должность, ни уважение окружающих не стоят жизней моих собственных детей.

Сжав кулаки, он задышал чаще. Я не мешала. Понимала, как сложно дракону, служившему верой и правдой королю столько лет, отрекаться от своего призвания. Это как если бы я переслала помогать девочкам Эмиля желтого. Бросила их и ушла жить в успешную жизнь, исцеляя прыщи знатных леди в элитной больнице, или вообще бы занялась частной практикой за звонкую монету.

— Можно мне контакт целительницы Олеган? Сперва покажу ей жену, как простому врачу. А дальше… — принялся дракон выстраивать их семейное будущее.

Очень решительный мужчина, раз не размышляет и не откладывает дело на потом.

— А дальше она скажет, получилось или нет. Ей потребуется погрузить женщину в сон, провести безболезненную манипуляцию. Потом получить ваше… семя, — я не стала стесняться откровенных понятий. Говорю я не с невинной девчонкой, а с бывалым воякой. Он такой разговор перенесет легко. — Дальше пройдет некоторое время, и ей потребуется ваша магия, как отца-дракона. Получится ли, она вам сообщит через пару недель. Олегана будет только рада, если вы не будете ей мешать, появляясь на пороге ее госпиталя каждый день. Это не то место, где знатные люди бывают часто.

— В каком именно госпитале она работает? — нахмурился мужчина.

— Госпиталь Эрвин.

По тому как расширились зрачки дракона, я поняла — про эту дыру он знал. Там лечились самые бедные слои населения. Если так можно назвать бездомных и тех, кто не всегда может позволить себе койку в ночлежке.

— И там находится та, кто может выращивать детей в магии?! — шепотом уточнил мужчина.

— На деньги с этих уникальных детей она сама и построила этот госпиталь, — поправила я его. — Олегана альтруистка. Ей важно лечить, и не важно, кого. Еще когда мы учились, ее идеи были для меня фантастическими. Она сама очень одаренный целитель из низов. Из отбросов, как она сама часто смеялась. Она и есть та самая целительница, что ела крыс от голода в юные годы, оставшись абсолютной сиротой. Сама пробудила свой дар, применяя его на тех, кто был рядом. Позже Олегана смогла выучиться у старого лекаря и поступить в академию. Работала и училась параллельно. У нее железная воля и сильный характер. Вы сами это увидите. Не судите о моей подруге, не познакомившись с ней. Таких, как она, очень мало. И я сейчас говорю не только о силе дара. В прошлом подобных ей называли блаженными. Им поклонялись за их самоотдачу.

— Вы рисуете такую картину, словно девушка достойна лишь уважения. Мне сообщали, что госпиталь существует на пожертвования.

— Именно. То что она получает, она же сама и жертвует. Еще помогают те, кому она успела оказать помощь по своему профилю. И это не только малыши. Она берется за всех, даже безнадежных, за тех, от кого отказались другие целители. Не всех у нее получается спасти, но она пытается.

Оглянувшись на мою маму, подлечивавшую его жену, он кивнул.