Два наших взгляда. Книга 2

Ей нужно выпить еще минимум бокал вина с помещенным в него зельем истины. Этот пьяный бред она еще вспомнит, а вот после нужной дозы ответит на мои вопросы откровенно и позабудет о допросе. Дальше проспится в гостевой спальне, а я разыграю вызов на работу, как только закончу допрос. И об этом ей доложат ее ищейки и мои слуги, если закрадутся подозрения.

Ночевать с этой тварью в одном доме я не буду.

— Как где?! В порту! Ты тряс за грудки какого-то капитана и орал, что пустишь его под три-бу-нал, и сгноишь в тюрьме. Это было впечатляюще для меня в том возрасте. Настоящий сильный и смелый дракон, имеющий море власти!

— Отправлю, не пущу, — поправил я девушку, и под ее внимательным взглядом отпил из своего бокала.

Пил я далеко не вино, но в текущий момент градус меня спасал.

— Что? — бестолково переспросила Элоизь, вернувшись из своего путешествия по грезам на нашу грешную землю.

— Давай еще выпьем, — напомнил я ей про вино. — Вино-то из погреба самого короля! Мне бутылка досталась случайно. За заслуги перед отечеством. Для меня оно слабое, как компот, а тебе по статусу подходит.

— Давай, — повинуясь, Элоизь отхлебнула большой глоток, — но мое вино, то, что папка Раф привозил из Доронии, было вкуснее. Вкус ярче, и вообще, букет у них особенный там собирают.

— Так давай за папку Рафа и выпьем, — подталкивая основание бокала, я заставил ее проглотить все зелье, и глаза Киль остекленели. — Наконец-то!

Выхватив из ее рук бокал, отставил его на столик, я оживился. Не хотелось общаться с ней, разыгрывая милого и доброго. Вытащил из кармана подготовленный заранее список вопросов и кристалл для записи хода допроса, принялся следовать по порядку, выспрашивая каждую мелочь.

— Кто твои родители по крови, имя матери и отца?

— Раф Киль-Гельский и Агелия Парук.

— Кем они приходятся твоим официальным отцу и матери?

— Тетя и дядя, — это прозвучало логично и неожиданно одновременно.

— Почему у вас, у твоих родителей по официальной версии и родных, разные имена? Они супруги официально?

— Нет. Они сбежали из дома и не получили разрешения родителей на брак. Так как мама, названая моей родной, должна была стать женой папы Рафа, а папа названный — мужем Агелии. А у них любовь была. Но вся вышла, стоило Агелии забеременеть мной. Он хотел меня убить, как лишнюю и требующую денег помеху, — чем мне нравились ответы, полученные под зельем, так это отсутствием лишних эмоций и ненужных оправданий. Чистая правда, произнесенная от сердца, а его обмануть не так-то просто.

— Почему ты стала проблемой для папы Рафа?

— Мама Агелия стала некрасивой. Толстой, вредной, требовательной. Вот и расстались они, еще до моего рождения. Мама поддерживала связь с младшей сестрой-бунтаркой и уговорила своего мужа, за которого ей пришлось выйти вместо сбежавшей сестры, признать меня их ребенком. Они-то были драконами в большей степени, чем младшие, вот и не смогли бы иметь других детей. В их союзе нет и не было любви.

Выслушав семейную драму, я покачал головой. Как же странно сложилась жизнь четверых юных романтиков. Но это проблемы семьи Киль. Меня же интересовало, когда эти двое вляпались в заговор против власти.

— Как папа Раф и мама Агелия связаны с заговорщиками?

— Они не смогли устроиться в Доронии. Работали простыми рабочими — подавальщицей и грузчиком. Думали, тут, в родной стране, будет лучше, а как вернулись, оказались и тут никем. С родовых древ их имена выжгли, лишили имени и титулов. Наследство никто не оставил из усопших родных. Вот они и примкнули к настроенным радикально лордам. Другие их знать не желали. Заговорщики пришли в наш дом с ними вместе.

— Какое наследство? Кто им должен был оставить наследство? Ответь, если знаешь, можно без подробностей.

— Не знаю точно. Дедушки мои и бабушки, их родители. Многие погибли при пожаре в нашем имении до переезда в столицу. Дело прошлое. Деньги от старших рода, но откуда они появились, я не знаю. Не знаю. Не знаю…

Вырисовывалась картина, достойная быть увековеченной в трагической постановке. Двое младших влюбленных не пожелали подчиниться воле родителей, пожелавших выдать младшую дочь за старшего сына другого рода, а старшую за младшего. Обменять наследниками, так сказать. Сбежали они, мечтая о красивой жизни в соседней стране, но там их ждала тяжелая работа и бедность. Потом тяжелая беременность, большие проблемы, легшие на плечи избалованного мальчишки-аристократа. Он не выдержал и поставил условие, что грохнет мелкую, если та будет мешать ему отдыхать после рабочего дня. Его возлюбленная сплавила Элоизь сердобольной старшенькой сестре. А как жизнь прижала, они вернулись, рассчитывая поживиться наследством, оставшимся от скончавшихся родителей. Но их ждал облом. Старшие родственники перебрались в столицу, и все вложили в идею постройки собственного порта. В доме родных они представлялись учителями мелкой дочки, что даже сейчас, в бессознательном состоянии, называла их не истинными родителями, а по именам.