Два памфлета

Всенародное избрание должностных лиц, а также открытая система присуждения наград и распределения почестей являются одними из главных преимуществ свободного государства. Без них или их эквивалента народ, скорее всего, не сможет долго наслаждаться вкусом свободы. И он уж точно не сможет рассчитывать на животворящую энергичность хорошего правительства. Рамки нашего государства не позволяют таких прямых выборов, однако они дают нам нечто лучшее (пока жив дух этого строя), чем могло бы дать избирательное право любого демократического государства. До недавнего времени они всегда первым долгом парламента делали отказ поддерживать правительство до тех пор, пока власть не оказывалась в руках тех, кто люб народу, или пока во дворе доминировали фракции, которым народ не верил. Так сохранялись все преимущества всенародного избрания и отсеивались все его недостатки в виде постоянных интриг и бешеной конкуренции за каждую выборную должность в государстве. То была лучшая и самая изысканная часть нашего государственного устройства. Народу в лице его представителей и выдающихся в стране лиц доверили законотворческую власть, королю – право вето. Королю также обеспечили право выдвижения и избрания на должности, народу – право вето в виде парламентского отказа поддерживать королевских кандидатов. Ранее именно эта власть держала министров в страхе перед парламентом, а парламент – в благоговении перед народом. Если способность контролировать систему государственного управления через назначение исчезнет, то исчезнет все: и парламент, и все остальное. Можно быть уверенными: если парламент молча допустит злодеев к власти и даст им время и ресурсы укрепиться в ней под предлогом честного к ним отношения и в надежде, что власть их исправит или что их действия окажутся лучше, чем они сами, – такой парламент на деле поддержит их политику, как бы он там ни выкручивался и какой бы эта самая политика ни была.

Каждое хорошее государство должно быть способно к саморегулированию и к самовосстановлению. Ему должна быть присуща естественная склонность к исключению плохих кадров из правительства и недоверию к инструментам одного только наказания постфактум – наказания запоздалого и не неизбежного, наказания, которое, окажись власть в плохих руках, скорее постигнет жертву, нежели преступника.

Перед тем как люди смогут получить возможность занимать государственные посты, своим поведением они должны завоевать такое признание в стране, чтобы оно служило публичной гарантией отказа от злоупотребления этими должностями. Хорошей гарантией защиты от злоупотребления властью является поведение человека, его верность, его образ, уверенность в том, что он хочет заботиться о своих согражданах; что все вышеперечисленное для него является нормой жизни. Как и то, что он ни капли своей власти или богатства не получил благодаря преступному поведению или предательству народного доверия.

Тот, кто до или во время прихода к власти вынужден отказаться от друзей или, кто теряя ее, остается без таковых, тот, у кого нет влияния на землевладельцев или предпринимателей, но кто получил авторитетность вместе с должностью и потеряет ее, потеряв должность, – того действительно работающий парламент никогда не должен долго терпеть, особенно если дело касается воплощения и определения целей государственной политики, ибо такой человек никак не связан с интересами народа.

Люди, устраивающие хитросплетения и заговоры, открыто отрекаясь от государственных принципов, дабы побольше возыметь от своего совместного беззакония и потому являющиеся абсолютно низменными, никогда не должны получить власть в государстве, ибо они никак не связаны с душами и умами народа.

Вот мысли, которые, на мой взгляд, заставляют раздумывать над лучшим оправданием – в свободной стране, при свободном парламенте – необходимости поддерживать королевских министров, нежели то малое оправдание, которое звучит следующим образом: «прежде чем назначить их, король крепко поразмыслил». Есть в этом принципе нечто утонченное. Однако он таит в себе всяческого рода проблемы – при нашем строе он будет отворачивать умы активных людей от интересов страны к интересам двора. Сколько бы ни было путей к власти, пойдут именно этим. Общественное мнение будет бесполезно для власти, и потому им будут пренебрегать, а качества, которые, как правило, служат основанием для этого мнения, больше не станут культивироваться. А будет ли правильно – в государстве столь демократичном, как наше – лишать амбиции связи с народом и доверять все добродетелям короля, министров и политиков – пусть решает английский народ.