Два пера горной индейки

Андрей Петрович посмотрел на меня сразу изменившимися глазами. Они сделались холодными и строгими. И я невольно подумал, что не дай бог быть его подследственным.

— Извините, Александр Владимирович, но мне не хотелось бы пока об этом говорить.

«Ох, мальчишка! — подумал я. — К тому еще и важничает, напускает на себя суровость!»

— Вы обратили внимание на форму этого пера? — показал он на одно из перьев. — Оно почти треугольное. Это ни о чем не говорит?

— Говорит. Проще пареной репы. Это перо линяющей птицы. Как образуется перо, как оно растет?

И я стал рассказывать о том, как из лопнувшего пенька появляется кисточка, роговой стволик пера постепенно отпадает, отшелушивается, и перо выходит из него, распускается. Это развернулось лишь наполовину.

— О чем это говорит? — закончил я свою лекцию. — О том, что перо принадлежало птице, убитой во время линьки, то есть осенью.

— Хорошо! Замечательно! — обрадовался следователь. — А нельзя ли установить сроки поточнее?

— Если определим вид птицы, установим.

— А что, если мы с вами будем размышлять так, — подкинул он теперь свою идею, — дробь номер один рассчитана на птицу размером с гуся. На крупную птицу. Не начать ли нам с них?

— Элементарно. Мы исключили домашних птиц, но надо посмотреть индюка, — продолжал я размышлять вслух, смотря теперь в слепые глаза гипсового бюста одного из первых русских зоологов Карла Рулье, стоящего на тумбочке возле моего стола. — Мы исключили пластинчатоклювых. Теперь мы можем смело отвести весь отряд воробьиных, а это почти половина фауны. Для воробьиных эти перья великоваты. Попробуем исключить отряд куликов, сразу долой восемьдесят шесть видов. Оставим, пожалуй, только кроншнепов.

Производя таким образом отсев, я пришел к выводу, что в первую очередь необходимо посмотреть представителей отряда куриных птиц, отряда тетеревиных и фазановых. Мы условились, что вернемся назад и начнем все сначала, если поиск ничего не даст, и пошли в хранилище. Здесь остро пахло нафталином, а на металлических стеллажах стояли картонные коробки черного цвета с этикетками, на которых были написаны латинские названия птиц.

— Здесь у нас более ста тысяч птиц, — объяснял я, зажигая лампы дневного освещения по всему нижнему ярусу хранилища.

Взяв по три отобранных мною коробки, мы перенесли их в кабинет и поставили на предназначенный специально для раскладки птиц обширный стол. Посмотрели самцов и самок глухарей и тетерок, рябчиков и дикуш, белых и тундряных куропаток в летнем наряде, куропаток серых, даурских, пустынных, кекликов... В научных коллекциях птицы хранятся в виде так называемых «тушек». То же чучело, только ему не вставляются стеклянные глаза и придается единообразная форма лежащей на спине птицы по стойке «смирно»: крылья прижаты к туловищу, лапки вытянуты.

Мы доставали из коробки птицу, брали оба перышка и прикладывали их к тушке, каждый раз убеждаясь в том, что перья не подходят ни по цвету, ни по рисунку. Коробки приносились и уносились, одних птиц сменяли другие, но ничего даже близкого по раскраске и рисунку пера не находилось.

Покончив с тетеревиными, перешли к фазановым. Пересмотрели сереньких самок всех подвидов, не оставляя без внимания и ярко раскрашенных самцов. Нет, ни у одного из просмотренных видов птиц не было такого серого перышка со струйчатым рисунком.

— Чтобы покончить с фазановыми, остается посмотреть уларов, — сказал я, — они как раз серые.

— Что такое улары?

— Горные индейки, как их принято называть в народе, хотя к индейкам они никакого отношения не имеют, принадлежат к фазановым.

Я рассказал ему, что внешне улары похожи на гигантских куропаток. Птицы редкие, живут высоко в горах и держатся на гребнях и вершинах. Добываются настолько редко, что орнитологи до сих пор не изучили до конца их биологии. В роде обитающих у нас уларов пять видов: гималайский, алтайский, тибетский, кавказский и каспийский. Все они отнесены к редким или исчезающим видам и занесены в Красные книги республик и Союза.

— Добыть улара крайне трудно. — Мы принесли коробки с этими птицами и поставили их на стол. — Так что вряд ли... Хотя серого цвета в оперении у них хватает. — Я раскрыл коробку с гималайскими уларами.

Похожее перо мы обнаружили на тушке кавказского улара. По цвету оно подходило совершенно, но зубчики струйчатого рисунка были у него мельче. Когда же я приложил перышко к груди каспийского улара, то радостно воскликнул:

— Есть! Оно! Смотрите!

Струйчатый рисунок повторялся совершенно точно, так же как и расцветка пера. Следователь сравнил их, пользуясь лупой, и убедился в полной и совершенной их идентичности. Но все-таки спросил:

— Вы уверены, что ни у одной другой птицы не может быть точно такого рисунка?