Два письма

Я же помню, как сдавала экзамен с якобы имитацией практического радиообмена. Там нам даже шумели вокруг, чтобы создать близкие к практике условия. Но это даже в сотой части не стояло с реальной работой в эфире. И как оказалось, дело совсем не в скорости передачи или приёма. Эфир, это не тишина могильного склепа и даже не постоянный фон, который мешает. Нет, он словно живой и дышит. То вдруг затих и почти тишина и корреспондента слышно изумительно, а через секунду взорвался мяуканьем, треском и визгом, и фоном обрывки морзянки, которые может из Атлантики или Средиземноморья принесло. А у нас тут ещё и влияние севера чувствуется, а там ведь северные сияния это не только красиво, это огромные по площади зоны электромагнитных возмущений атмосферы, что естественно отражается и на том. что творится в эфире. И в этой какофонии, которая отвлекает и рассеивает внимание нужно выловить свои позывные и вовремя ответить и ещё при обмене квитанциями прикинуть и согласовать дальнейшую тактику радиосеанса, например уходить на запасную частоту или отработать на этой, ведь потом всё равно придётся возвращаться. А ещё произвести подстройку или не производить и так удастся сеанс провести… Стовом, не смотря на неоценимую помощь Соседа, в первые несколько дней я временами вставала из-за своего радиостола мокрая как мышь и выжатая как лимон. Вообще. Без Соседа мне бы никакие навыки полученные на радиокурсах бы не помогли вот так одной войти в практическую работу. То есть я бы сама связь здесь завалила бы на корню. Ну, откуда бы мне знать ту прорву нюансов практиков — радистов, о которых мне уже после рассказывал Сосед и даже не извинялся, потому, что совершенно не считал это чем-то важным, а настолько очевидным, что не стоит даже об этом говорить. Словом, я первые дни училась и втягивалась в работу, причём без раскачки и снисхождения. И никто не подумал меня подстраховать, даже Надежда, у которой к слову такие же как у меня курсы за душой и она уже успела шишек набить не предложила даже свою помощь и страховку. Это типа как того щенка, которого бросили в воду и плыви, как хочешь или это вариант попробовать меня подставить, чтобы я сама прибежала просить и умолять? Так я этого и не узнала. А единственный, кто это поняли и оценил, оказался Борисович. Как потом выяснилось, он не лез в мои дела потому, что на смену Игорю прислали опытного радиста с Кронштадтского узла. Ведь ему просто в голову не могло прийти, что меня засунут сюда вообще на второй день после присяги ни секунды не отработавшей в реальной связи… Одним словом, с гордостью могу сказать, что с помощью Соседа, но я выжила и пережила этот первый самый трудный этап…

Но это так, мелочи. А так как я одна, то спать мне пришлось урывками, минимум дважды в сутки при смене частот ночь-день, а иногда для контроля по разу в смену или не по разу проверки связи с обязательным радиообменом со всеми положенными уведомлениями и подтверждениями. И это не учитывая довольно активный радиообмен, с которым я заваливала работой наших шифровальщиков, так, что иногда сидящий на смене вызывал в помощь напарника. Через двенадцать дней, когда я в принципе как раз должна была втянуться, и мне должно бы по идее стать легче, у меня произошло обратное, из-за хронического многодневного недосыпа. А спала я все эти дни не больше трёх часов в сутки урывками прямо на рабочем месте, и ни одной ночи в постели в расположении, я заснула стоя, когда ждала у окошечка секретки, чтобы отдать очередную полученную радиограмму. Вообще, это просто несказанное везение, что вырубило меня не во время радиосеанса. Ведь с момента начала передачи или приёма, радисты на радиосеансе как снаряд начавший движение по стволу, передающий не может прерваться и остановиться, а принимающий до окончания передачи и обмена всеми положенными подтверждениями даже на паузы длиннее пяти секунд на ответы не имеет права. Так, что во время работы в эфире хоть Верховный придёт, никто даже головы не повернёт, да и нечего в радиозале посторонним делать. Что там на самом деле было, я не помню, потому, что проснулась я уже в постели раздетая и под одеялом.