Два пути России

Первым ударом колокола, возвестившим конец вотчинного режима, был указ Петра III, изданный в 1762 году и навсегда освободивший российское дворянство от обязательной государственной службы. Одним росчерком пера – и, судя по всему, мимоходом – новый император упразднил то, что стараниями его предшественников создавалось в течение трехсот минувших лет. Указ не произвел немедленных перемен в политическом и социальном строе страны, потому что дворяне в огромном своем большинстве были слишком бедны, чтобы им воспользоваться. У большинства не было ни земли, ни крепостных; из тех же, кому посчастливилось иметь и то, и другое, 59 % были владельцами менее двадцати душ и лишь у 16 % было более ста крепостных, что считалось минимумом, который мог обеспечить жизнь сельского барина. У большинства дворян не было поэтому иного выбора, кроме как остаться на государственной службе и жить на приносимое ею жалованье. Тем не менее, был установлен новый важный принцип: отныне в России появился класс свободных подданных, не зависевших от государства.

Указ 1762 года не придал определенности статусу земли и работающих на ней крепостных. Его можно было истолковать таким образом, что он передает поместья дворянам в полную собственность, поскольку от покидавших службу не требовалось расставаться с их земельными владениями. С любой практической точки зрения, хотя пока и не юридически, земля принадлежала им теперь без всяких условий. В 1752 году императрица Елизавета повелела произвести общую опись земли и установить границы городов, деревень и поместий, что могло бы завершиться признанием помещиков собственниками их земли dе facto. Однако эта работа не начиналась вплоть до 1765 года. Владельцы поместий, от которых в подтверждение их прав не требовалось никаких документов, были de jure признаны собственниками их земель. В 1769 году правительство, откликаясь на жалобу одного помещика и используя довольно неуклюжие выражения, постановило, что «все владельческие земли… принадлежат собственно владельцам». Два манифеста, изданные в 1782 году, устанавливали, что «права собственности» владельцев поместий не ограничиваются поверхностью земли, но распространяются и на ее недра, на водоемы и леса. В этих указах принадлежность земли дворянам выглядит как нечто само собой разумеющееся, и они свидетельствовали, что права на землю в России из владения стали перерастать в собственность.

Права дворянской собственности на землю были формально подтверждены в 1785 году Екатериной II в «Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» – одном из тех законодательных актов, которые имели самые богатые последствия в российской истории. Грамота признавала за дворянами полную собственность на их земельные владения и к тому же гарантировала им гражданские права. Произошло это примерно через шестьсот лет после того, как такие права даровала своим подданным английская монархия. Для столь резкой перемены в отношении к институту, в котором до того российская монархия не замечала ничего, кроме угрозы своей власти, имелись как политические, так и идеологические причины.

Екатерине, которая получила престол в результате переворота, стоившего жизни ее мужу, Петру III, ей, которая чувствовала себя узурпаторшей и к тому же была иностранкой, собственное положение представлялось крайне ненадежным. Она сознательно – и небезуспешно – добивалась упрочения своей власти, привлекая на свою сторону дворянство за счет других общественных групп. С целью укрепления трона она вступила в своего рода партнерство с землевладельцами. Нужда в таком союзе стала особенно острой в связи с крестьянским бунтом 1773–1775 годов под водительством казака Емельяна Пугачева. Этот мятеж заставил Екатерину осознать, сколь непрочной была власть ее правительства над обширными пространствами государства, и убедил ее опереться на дворян как на вспомогательные кадры администрации, которым была вручена практически безграничная власть над крестьянством.

Как она усвоила из наказов, представленных Законодательной комиссии, которую она созвала в 1767 году с целью дать России новый свод законов, главным источником недовольства дворян был юридически шаткий статус их поместий. Московское дворянство, например, требовало, чтобы «на собственные родовые и благоприобретенные имения с точностью определено было право собственности». Другие наказы настаивали на подтверждении, что своей недвижимостью дворяне владели на тех же правах собственности, как и прочим личным имуществом. Была создана комиссия для рассмотрения этих вопросов. Она предложила признать за дворянами, и только за ними, право абсолютной собственности на их имения и одновременно ограничить права простолюдинов. Эти рекомендации были учтены в грамоте 1785 года.