Два раза в одну реку

— Ну да. Долгоруков пробыл там до зимы. С острова было не выбраться, он остался без лодки. Жил в скиту, в котором до того обитал монах-отшельник. Ловил рыбу, грибы собирал. А когда началась зима и Ладогу сковал лед, он пешком дошел по льду до Валаама и принял постриг в Валаамском монастыре. Вообще, он принял на себя великую схиму, то есть отрекся от всего мирского, должен был вести аскетический и уединенный образ жизни. Короче говоря, он вернулся на тот самый остров и прожил там больше двадцати лет. Все местные про него знали, кто-то приезжал исповедоваться как к святому человеку, кто-то просто поговорить или привезти ему продукты… А когда после финской войны вся эта территория, и остров в том числе, отошла к Советскому Союзу, на остров прибыли сотрудники НКВД, побеседовали с ним, но оставили в покое. А в сорок первом, когда Долгоруков узнал, что началась война, пошел добровольцем. Правда, брать его не хотели. Но у него были знакомые на командных должностях в Красной армии, он обратился к ним, и его взяли командиром батареи. Войну он закончил майором, хотел вернуться в монашество, но вместо этого, как я уже говорил, женился на прабабушке Смирнова. Вот и все…

— Как все? — не поняла Самохина. — А опасность, которая нам угрожает? Как это связано?

— Напрямую! — заявил Сергей. — Перед смертью Долгоруков сообщил приемной дочери, что сокровища, которые ему передали для белого движения, он спрятал на островке. Закопал в землю и стерег двадцать лет.

— Не может быть! — не поверила Лена.

— Вот и бабушка Смирнова тоже не поверила. Мало ли что привидится умирающему? Потом и Лешка не поверил. Он думал, что это байка. Стал бы он со мной тайной делиться, если бы верил в эту историю? А я решил проверить. Прочитал много чего. Про генерала Щербачева, про то, как по России собирались деньги. Даже узнал, что генерал потом жил в Ницце в квартире, подаренной ему румынским королем Фердинандом, спал на огромном сундуке, набитом пачками царских денег, к сожалению, бумажными кредитными билетами «катеньками» и «петеньками», то есть номиналом в сто и пятьсот рублей. Представляешь, какие там суммы пропали неиспользованные?! Но главное — тогда же я узнал легенду о том, как петербургская знать собрала на святое дело уникальные бриллианты, рубины, изумруды. Сколько было собрано — никто не знает, а слухи ходили разные. Говорили, что на эти деньги можно было бы снарядить не одну армию. Вот так.

— Но это же легенда.

Лаленков помолчал, а потом перешел на шепот:

— Чистая правда все это! Я не верил, надеялся. Хотел надеяться. Меня даже трясло от желания проверить. А потом убедил и Лешку, настоял поехать на остров. Знал бы тогда, чем это все закончится… Короче, привезли мы с собой металлоискатель, щупы сделали, чтобы землю проверять. Остатки скита нашли сразу, но там только черные бревна и крыша, провалившаяся внутрь. В доме он ценности не прятал, и мы все вокруг начали проверять. Всю субботу там шарили, а потом Светкин сводный брат предложил камень-валун сдвинуть, который на пригорке стоял. Он здоровый, ты сама видела. Мы втроем полчаса мучились, но сдвинули. Под камнем пусто оказалось, но когда стали щупом землю проверять, сразу нашли то, за чем приехали. Удивительно, конечно, как Долгоруков один смог этот камень сдвинуть и свой тайник придавить. Саквояж был завернут в холщовый мешок, от которого почти ничего не осталась, и сам саквояж тоже начал гнить. Открыли мы… А внутри…

Лаленков закрыл глаза, словно хотел вспомнить, что было внутри саквояжа.

— Самохина, ты даже не представляешь, что там было! Ожерелья, колье большие и маленькие, перстни, просто камни в оправе и без… И не обычные колечки или брошки, а произведения искусства! Крупные брильянты, изумруды, рубины, даже яйцо Фаберже с парусником внутри. Похоже на то, что на фотографии твоего прадедушки. Володька, Светкин брат, он вроде разбирается немного в этих делах, сказал, что только Фаберже тянет миллионов на пятнадцать евро, если не больше… А остальному просто цены нет. Володька сказал, что знает, куда можно все это пристроить, — по частям, разумеется. Потому что нет таких людей, которые могут взять все сразу. То есть они есть, но он с такими не знаком…

— И что дальше было? — нетерпеливо спросила Лена.

— Мы договорились, чтобы все оставалось пока у Лешки. А Володька собирался найти надежного покупателя. Мне пообещали десять процентов за участие. Правда, Смирнов хотел дать еще меньше — якобы я не смог тебя уговорить, а у него получилось… Но он не жадный, ты и сама знаешь… Только нет его теперь, и Ирки его нет. Не верится, что так случилось. И что это все со мной наяву, а не кошмарный сон…

Сергей закрыл лицо ладонями, как будто собирался заплакать.

— Ты в полицию не обращался? — поинтересовалась Лена.

— А зачем? Придется же все им рассказать. А потом, как объяснить, что это не я их… Кто поверит?

— А кто тогда это сделал?

Лаленков пожал плечами.