Два романа из кармана (сборник)

Работа шла своим чередом, но сосредоточиться на ней Татьяне удавалось лишь усилием воли. Мысли всё ещё кружились вокруг Степана. На столе, в узкой вазочке под один цветок, дразня и будоража мысли о нём, стояла свежая бордовая роза, преподнесённая им в самом начале рабочего дня. Уже в который раз Татьяна мысленно прокручивала это в памяти: заглянул Степан всего на полминутки, поздоровался и сказал: «Татьян, это тебе!» Всё. Поставил вазочку с розой на стол и, не гася на лице улыбку, развернулся и вышел. «А как он поздоровался?» – спрашивала себя Татьяна и в поисках ответа снова крутила плёнку памяти. Поздоровался просто: «Приветствую!» Да, всё так и было. Неожиданно без стука открылась дверь – на пороге стоял улыбающийся Стёпа. Да нет же, он не стоял, он уже влетал в комнату с розой в вазочке. Влетел стремительно, энергично. Да что лететь-то тут, два его шага – и он уже у стола. На ходу сказал «приветствую!», поставил вазу на стол и сказал: «Татьян, это тебе!» Особо приятным Татьяне было слово «тебе», которое она расценила как намёк на родство, дружбу, близость. «Интересно, – думала Татьяна, – подарил ли он ещё кому-нибудь цветы». Ей очень хотелось выйти из своего кабинета и убедиться, что цветы подарены только ей, но она сдерживала себя и усилием воли заставляла вернуться к цифрам.

* * *

Во время обеда к Татьяне подсела её подружка Лариса – главный бухгалтер общества. Не успев даже усесться за стол, она возбуждённо заговорила:

– Тань, ты видела нашего нового директора по кадрам? Красавчик! И холостой! Я попробую замутить с ним.

Движение руки Ларисы, тянувшейся за стаканом с соком, вдруг притормозилось. Пальцы, схватившие стакан, замерли на холодном и влажном стекле. Неожиданно для неё что-то заставило её это сделать. Лариса внимательно заглянула в глаза подруге и спросила:

– Ты не против?

– Я? – с испугом, плохо спрятанным под наигранной весёлостью, спросила Татьяна. – Почему, собственно, я?

– Ну, мало ли что, – поведя плечом и дав волю своим движениям, ответила Лариса, прикрывая рот глотком отпиваемого сока.

– Вообще-то я против, – вдруг тоже совершенно неожиданно для себя заявила Татьяна, всё ещё затягивая в голос наигранную весёлость. – Ты же, Ларис, замужем, а я одиночка.

– Тю, тю, тю! Но ты же принципиальная одиночка, тебе же нужно морально чистого мужика, а этот, думаешь, такой? Ой ли. Стала бы баба бросать хорошего мужика?

Татьяне хотелось сказать подруге, что Стёпу и не бросали вовсе, что таких, как Стёпа, не бросают, но, понимая, что Лариса сразу захочет узнать, откуда у неё такая осведомлённость, она задала свой вопрос:

– А тебе-то он зачем, Ларис?

– Ой, – Лариса глубоко вздохнула, неопределённо покачала головой, чуть приподняла и опустила плечи и, как бы найдя наконец-то ответ для себя, сказала:

– Для забавы. Знаешь, Татьян, когда у женщины есть флирт… – махнула левой рукой и, перебивая сама себя, быстро выпалила: – …да и у мужика тоже, человек, как бы это тебе сказать, расцветает, молодеет. Вот ты, к примеру, сегодня какая-то другая. – Лариса окинула взглядом подругу и даже, отклонившись назад и в сторону, бросила взгляд ей на ноги. – А я, ты заметила? – продолжала она. – Я сегодня обновила маникюр. Ну, не сегодня, конечно, вчера вечером специально забежала в салон. – Лариса вытянула красивые холёные пальцы левой руки.

«Вчера вечером, – успела подумать Татьяна, слушая Ларису, – значит, уже вчера Лара знала, что Степан есть. Получается, я одна ничего не знала», – хотелось обсудить это с Ларисой, но заявление подруги о том, что она сегодня какая-то другая, было важнее.

– Я другая? – с нотками протеста, боязливости и в то же время удивления спросила Татьяна подругу. – Ладно тебе выдумывать-то, Лариса. Я в салон не ходила.

– Ты внутренне другая, если, конечно, у тебя ничего не случилось другого, – заметила Лариса, жуя салат.

«Ничего себе, заявочка, – подумала Татьяна. – Думаю, Лара блефует, пытается спровоцировать меня на откровенный разговор».

– Другого, кроме чего? Ты что имеешь в виду, Лариса?

– Тань, ты всё поняла. Я о нём. Он ведь тебе тоже понравился?

– Степан Иванович? Да, понравился. Ну при чём тут… – Татьяна оборвала свой вопрос, понимая, что, конкретизируя его, только усугубит ситуацию, потому слова, которыми должна была сформулировать вопрос, заменила словом «это». Вопрос прозвучал так: – Ну при чём тут это?

Несколько минут женщины сидели и ели молча. Отставляя пустую тарелку из-под салата, снова заговорила Лариса. И снова о нём.

– Сегодня утром он заходил к нам знакомиться. Ленка Ерёмина прямо со стула чуть не упала. Она как раз наверх убирала папки за первый квартал, влезла босиком на стул, тянется, а тут он. Сразу кинулся помочь ей. Галантный такой. А красив, как бог!

– Ты видела Бога? – попыталась шутить Татьяна, но в её голосе звучали нотки досады. Лариса то ли не заметила этого, то ли просто не подала виду, что заметила; пропустив вопрос Татьяны, она продолжила:

– Я и сама чуть с кресла не свалилась, когда он посмотрел на меня так… ну, понимаешь, так сексуально. Сразу захотелось ему отдаться.