Два романа об отравителях

— Как правило, Боствик никогда не теряет ясности суждений. И если так думает он, как, полагаете, думают все остальные?

— Ясно, — ответил Эллиот, чувствуя, как по спине у него пробежал холодок. — Значит, большинство уверено, что мисс Вилс?..

— Выяснить, как было на самом деле, и будет вашей задачей. А вообще — то люди не склонны вдаваться в подробности так, как это приходится делать нам. В этом — то и беда. Прежде всего всех поразила абсурдность, извращенность всего этого дела. А потом… мисс Вилс не слишком пошел на пользу тот факт (счастье еще, что большинство завсегдатаев «Синего Льва» не знает о нем), что обстоятельства дела почти точно совпадают с обстоятельствами знаменитого случая, происшедшего в Брайтоне больше шестидесяти лет назад, в 1871 году. Вы слыхали о деле Кристины Эдмундс? Ей удалось проделать трюк с отравленными конфетами, послав ребенка обменять их точно так, как я только что рассказывал. Второй пакетик был, если не ошибаюсь, спрятан у нее в муфточке, и она сумела ловко, словно фокусник, подсунуть его вместо настоящего.

Эллиот задумался.

— Да, я читал об этом, — сказал он наконец. — Кристина Эдмундс была сумасшедшей и умерла в Бродмуре.

— Совершенно верно, — энергично кивнул майор, — и у нас многие уверены, что мисс Вилс кончит там же. — После небольшой паузы он рассудительным тоном продолжил: — Обратите, однако, внимание на дело, сфабрикованное против нее! Оно же по сути просто не существует — концы не сходятся с концами. Во — первых, не удается проследить, каким образом мог попасть к ней яд, нет никаких доказательств того, что она купила, взяла у кого — то, нашла или украла хотя бы долю миллиграмма стрихнина. Эту трудность здесь объясняют просто. Доктор Чесни очень любит племянницу, а Джо Чесни — один из тех беззаботных людей, говорят они, которые держат стрихнин где попало, словно табак. В его аптечке стрихнин действительно есть, но он дал нам отчет о каждой его крупинке. Во — вторых, миссис Терри клянется, что в пакетике, который ей вернул Френки Дейл, было ровно шесть конфет. В — третьих, если преступление совершила Марджори Вилс, то сделала она это просто невероятно глупо. Она была даже более неосторожна, чем сумасшедшая Кристина Эдмундс.

В конце концов, Брайтон — большой город, и женщина, попросившая незнакомого ребенка обменять ее покупку; может рассчитывать на шанс остаться неопознанной. А эта девушка?.. Проделывает все это в таком городке, как наш, причем разговаривая со знакомым мальчиком и при свидетелях! Какого черта! Специально, что ли, она хотела привлечь к себе внимание? Уж если она хотела отравить конфеты, это можно было, как я уже объяснял, сделать так, что никто ее не заподозрил. Нет, инспектор. Обвинение против нее хороший адвокат разнес бы в пух и прах за какие — нибудь двадцать минут, и мы не можем арестовать ее только ради того, чтобы доставить удовольствие дядюшке Тому Кобли и всем прочим. К тому же, это хорошая девушка. Никто о ней никогда дурного слова не сказал, за исключением того, что она, как и все Чесни, со странностями в характере.

— Люди настроились против нее после того, как Чесни вернулись из — за границы?

— Я бы сказал, что подспудно это тлело и раньше, но вовсю разразилось после их возвращения. Сейчас ситуация совсем обострилась; инспектор Боствик побаивается, что могут найтись горячие головы, готовые начать громить оранжереи Марка. Я, впрочем, в это не верю. Здешние молодые люди любят пошуметь, но не более. Они надеются, что полиция сделает свое дело и найдет преступника. Господи, я и сам не хочу ничего другого! — добавил майор голосом, в котором внезапно прозвучала жалобная нотка. — У меня тоже есть дети, и вся эта история нравится мне не больше, чем любому другому. Надо сказать, что Марк Чесни мало чем помогает нам своим поведением. Он только и делает, что взывает к правосудию да утверждает, будто сам разрешит проблему после того, как мы сломаем на ней зубы. Мне говорили, что позавчера он был здесь, не знаю, под каким уж предлогом, и расспрашивал…

На лице Эллиота появилось выражение живого интереса.

— О, вот как? О чем же, сэр?

Майор вопросительно посмотрел на Боствика. Тот заговорил как всегда медленно и солидно.

— Этот джентльмен хотел узнать, — в голосе инспектора зазвучал сарказм, — точные размеры коробок, стоявших на стойке миссис Терри. Я спросил, зачем ему это нужно. Он разъярился и ответил, что это меня не касается. Я сказал, что в таком случае ему лучше обратиться непосредственно к миссис Терри. Он сказал, — инспектор угрюмо усмехнулся, — он сказал мне, что собирался задать еще один вопрос, но, раз я так глуп, не задаст его — и пусть последствия падут на мою голову. Ему давно уже известно, — добавил он, — что я не умею наблюдать, но теперь он видит, что и мозгов у меня не хватает.

— У него навязчивая идея, — объяснил майор, — что люди в большинстве своем неспособны правильно описать то, что они видели или слышали.

— Я это знаю, — сказал Эллиот.

— Знаете? Откуда?