Два с половиной человека

– Нет, что ты! Разве смысл этой поездки был не в том, чтобы я гуляла и дышала свежим воздухом?

– Ну кто я такой, чтобы спорить, верно? – устало говорю ей и поднимаюсь.

Пока я занимаюсь мангалом, подготавливая угли, Ритка шныряет по участку, засовывая свой любопытный нос в каждую щель. Забавно наблюдать, как она вразвалочку расхаживает по дорожкам наперевес со своим животом.

Вот неугомонная! Хотя, возможно, ей это и необходимо? Я ничего не смыслю во всех этих женских штучках!

Нагулявшись вдоволь, Ритка подходит ко мне и нерешительно ластится сбоку.

– Яр, а, Яр? А ты говорил, что тут речка есть… и сосны… Погуляем после обеда?

– Конечно, Рит, – усмехаюсь в ответ и закидываю руку ей на плечи. – Всё, что хочешь!

– И в баню сходим? А, Яр? Сходим? – она заглядывает мне в лицо щенячьим взглядом, и я киваю. – И спинку потрёшь?

– Могу потереть не только спинку, Рит.

Она довольно жмурится, поднимаясь на цыпочках. Её живот хоть и мешает придвинуться плотнее, но я всё равно размещаю руки на спине девушки, притягивая её к себе.

– Кажется, я давно не расплачивалась за твою помощь, Ярослав, вот и надумываю себе всякого… Ну, знаешь, что ты от меня избавишься и всё такое…

– Дурочка ты, Рит, – усмехаюсь я. – Тебе что говори, что ни говори, всё одно…

Я склоняюсь к самым её губам и жарко выдыхаю:

– Влюбился я в тебя, Рит. Никому вас не отдам.

И, не дожидаясь ответа, захватываю в плен её губы.

Ритка кряхтит и отстраняется от меня.

– Кажется, мясо горит, – говорит севшим голосом.

Я бросаю взгляд на решётку. И точно, горит. Экий я невнимательный рядом с ней!

Удобнее перехватываю ручку и киваю девушке в сторону дома.

– Прошу к столу.

Её щёки пылают алым. То ли от смущения, то ли от возбуждения, а может, и вовсе от ветра. Но она семенит впереди меня, сложив руки на животике.

Мы наскоро едим. Зверский аппетит моей подруги вызывает у меня умиление. Я вообще перестаю себя узнавать, переполненный каким-то воодушевлением и нежностью, но ничего не могу с собой поделать. Очаровательная маленькая женщина рождает во мне все эти эмоции, даже наперевес со своим животом.

Закончив трапезу, Ритка подрывается было, чтобы убрать со стола и перемыть посуду, но я останавливаю её.

– Ступай, отдохни после обеда.

– Я совсем не устала, – слабо возражает она.

– Давай не спорь! Я же вижу, что уже устала. Полежи немного, и пойдём гулять.

Вижу, что она нацелена меня переспорить, и давлю на неё:

– Иначе у кого-то просто не останется сил на банные процедуры!

В глазах девушки вспыхивает игривый огонёк и она кивает:

– Умеешь убеждать, Яр!

Я дожидаюсь, пока она не скроется из виду, проверяю почту и сообщения – вдруг появилась какая-то важная информация в моё отсутствие, но ничего интересного и полезного снова нет. И только потом прибираю на кухне.

Переделав дела, нахожу Ритку. Ну что за несносная девчонка?! Привычно подхватываю её с дивана, бережно сжимаю свою ценную ношу и иду в спальню. Думаю, не страшно, если я вздремну немного рядом с ней?

Осторожно устраиваюсь за её спиной, обвивая руками. Пузожитель в животе под ладонью приходит в движение, и я рисую кончиками пальцев круги и зигзаги, пытаясь его угомонить.

Три месяца. Рита сказала, что он или она родится через три месяца. Я надеюсь, что к тому времени с неё уже снимут все обвинения. А если нет? Прямиком из роддома Туманова отправится в следственный изолятор, а ребёнка передадут в дом малютки. Целых две поломанные жизни, если я не справлюсь, не найду концов, не смогу расследовать это грёбанное преступление.

Не хочу думать о неблагоприятном исходе расследования, но если юрист Аркадия Туманова окажется очередным следом в никуда, а Ритка не вспомнит чего-то более стоящего, копать, по сути, будет больше некуда.

Это понимание невероятно удручает меня. Чувствовать слабость там, где просто невозможно давать слабину, для любого мужчины невыносимо. Что же я за мужик-то такой, если бабу свою защитить не в силах?

Нельзя Рите в СИЗО. А пузожителю никак нельзя в детский дом. Да и разве допущу я это? Ведь в лепёшку расшибусь, но найду упыря, который угрожает моей любимой женщине.

Когда я всё для себя решил и все непонятные моменты стали вдруг понятными, даже дышать стало проще. Тяжело нести такой груз в одиночку, поэтому я не жалею о том, что так поспешно вывалил Ритке правду.

Ведь эти эмоции не вспыхнули вдруг неожиданно, а зародились уже достаточно давно. Да и как им было не зародиться, если практически полгода она не выходила из моей головы и из виду ни на мгновение?

Я усмехаюсь себе под нос. Кто бы думал, что майор Власов влюбится в главную подозреваемую по собственному делу? Да ещё и станет её укрывать? Да никто! И я сам был бы в первых рядах. А теперь, поглядите-ка: лежу, прижимая её к себе, и всерьёз раздумываю о том, как буду прятать всю жизнь, если не смогу доказать невиновность.

Непоседа в животе пинается прямо в центр моей замершей ладони, и Ритка недовольно кряхтит, потягивается, но вдруг застывает, осознав, что я лежу рядом.

– А мы тут играемся, – тихим шёпотом шучу я. – Не хотели тревожить твой сон, прости.