Два секрета для бывшего (СИ)

— Ты сам-то помнишь сколько у тебя детей? — усмехаюсь, — На что спорю что нет. А мне мозги делаешь. Все, иди. Надоел ты мне.

— Мы не закончили!

— Что мы не закончили, Андрей?

— Ты должен пообещать что левых детей в семью вводить не будешь. Ты понял? — весь красный, потный, возмущенный. А я смотрю на него и не понимаю, когда он успел берега-то потерять.

— Я введу в семью того, кто мне нравится. И разрешения спрашивать не буду!

— А мы с мамой не позволим это сделать.

— Ты совсем что ли? — у меня скоро глаз начнет дергаться. — Пошел вон отсюда!

— Я уйду, — кивает, — А ты хорошо подумай!

Андрей гордо разворачивается и, даже не пытаясь скрыть злость, выходит из кабинета, на прощание громко хлопнув дверью. А я остаюсь стоять возле окна, не зная как и реагировать. Как странно. Вроде все и шло к чему-то подобному, но я все равно удивлен. Я-то думал что родня ко мне хоть какие-то чувства испытывает. А тут… Значит я должен пахать как папа Карло, тащить на себе все, при этом на личную жизнь, на детей я не имею права? Да конечно.

Какой же я злой. Мне обидно, до крайности. Нет, не буду я плясать под чужую дудку. Я беру в руки вскрытый конверт, кручу его… Интересно, и как так быстро получили результат? Менее чем за сутки? Интересно, подделка на совести матери и брата или самой лаборатории? Если самой лаборатории, то эту лабораторию я просто уничтожу! А если все-таки мать и брат это?

Я замираю. Черт! У меня голова кругом идет. Они ведь не могут так сделать… Хотя. Вон, логика что я не должен иметь семью, тут все в порядке. Я перезваниваю помощнику. Надо бы выяснить как там и Котя, и Миша. Да и не мешает понять как себя чувствует Катя. Для нее эта ситуация — жуткий стресс. Жалко ее.

Хотя она мне изменяла, но я уже ни в чем не уверен.

Я беру сотовый, чтобы сделать звонок помощнику, и тут замираю как статуя: а что, если все эти «доказательства» Катиной неверности — такая же филькина грамота, как и тест ДНК? Я плюхаюсь в кресло и откидываю голову назад. Тогда я такой баран, что мне можно смело отправляться на пенсию! Я идиот!

Нет… Я не хочу верить что я так ошибался в самых родных для меня людях! Судорожно набираю Аркадия Павловича. Надо срочно все выяснить. Потому что если я баран, а мать с братом мною манипулировали… Господи!

— Привет, Аркадий Павлович, вы где сейчас?

— Выхожу из больницы, хотел вам звонить, — отвечает бодро, — Врач говорит что ребенок жить будет. Но слизистая… Тут потребуется долгое лечение.

— Хорошо, мы купим все лекарства, которые только необходимы. Наймите медсестру и задобрите всех врачей, которые только есть в больнице!

— Все сделаем.

— Как Миша?

— Документы подписаны, так что операция будет рано утром. Все идет по плану.

Меня его слова немного успокаивают.

— А Катя как?

— На нервах… Плачет. Но вообще держится неплохо, полиция поговорила с ней…

— Хорошо. Надо обеспечить всем полную, стопроцентную безопасность. Елизавету Сергеевну к детям не подпускать на пушечный выстрел! Андрея тоже. И это еще не все.

— Я вас слушаю.

— Мне нужен начальник службы безопасности по очень щекотливому вопросу.

Глава 24. Катя

Глава 24. Катя

— Вы сейчас должны не плакать, а внимательно выслушать, — медленно объясняет доктор. Он не сводит с меня глаз, а я всхлипываю, не в состоянии успокоиться.

— Я вас слушаю… — киваю, стараясь говорить как можно спокойнее.

— У Кости все будет хорошо. Дети, в отличие от взрослых, имеют гораздо больший потенциал к восстановлению.

— Но вы сами говорите что у него тяжелые ожоги…

— Которые лечатся. Ребенок под наблюдением врачей.

Пока мы разговариваем, в коридоре раздается шум шагов, и я вижу пару крепких парней в обществе Аркадия Павловича. Между тем доктор продолжает:

— А вы будете находиться рядом. Мы вас положим вместе с ребенком. Вы оба будете под присмотром медперсонала.

— Но было бы идеально, если бы вы смогли организовать отдельную палату, — с улыбкой вмешивается в разговор Аркадий Павлович, — У нас ситуация очень щепетильная. Думаю следователи вам уже все сообщили… В общем мы бы хотели дать возможность матери и ребенку находиться в палате без посторонних, чтобы исключить все риски. Чтобы никто не мог пусть и случайно, но навредить.

— Здесь больница, а не проходной двор, — хмурится доктор, но тут помощник Германа просто отводит его в сторону со словами:

— Прекрасно вас понимаю. Но и вы поймите нас, дело серьезное…

Дальше я не слышу о чем они между собой разговаривают, но уже через пять минут врач возвращается несколько повеселевший:

— Буквально полчаса, и все будет. А вы, мамочка, не переживайте, Костю вылечим, никаких следов не останется.

— Видите, все хорошо будет, — кивает Аркадий Павлович, — А эти два молодых человека обеспечат вам покой и безопасность. С администрацией я уже договорился.

— Даже так, — растерянно поворачиваюсь телохранителям, которые стоят с отсутствующим видом. Огромные, в одинаковых черных костюмах и со сложными лицами. — Здравствуйте.

Я произношу чуть слышно, на что оба почти синхронно кивают:

— Добрый вечер.