Два Сэма. Истории о призраках

Гарри провел меня анфиладами, мимо комнат с распахнутыми в вечер дверями, мимо бунгало консьержа, где он кивнул какой-то гавайке в сером деловом костюме, говорившей в телефон что-то про вечерний чай, и наконец в бар «Пухи».

Несмотря на кольца табачного дыма, тающие в воздухе, и пение Виз Марки,[8] бившее в уши из динамиков и сотрясавшее все вокруг, «Пухи» казался больше похожим на игровой зал, чем на бар. В окнах не было ни стекол, ни рам — их заменяли росшие вплотную к стенам пальмы, отчего заведение казалось похожим на хижину, устроенную на дереве. На столиках горели ароматные свечи, и запах нарда поднимался от оранжевых язычков огня. Из углубления, сделанного над входной дверью, поблескивала гигантская голова мурены из папье-маше, с разинутой, готовой к броску пастью.

— Ростки папоротника? — спросил Гарри, удивив меня своей улыбкой. — Ананас дольками? Запеченный сыр с чесноком? — И он в ритме музыки качнул головой взад и вперед.

— Ты похож на морской анемон, — сказала я. Он стоял неподвижно, только светлая шевелюра покачивалась под музыку.

— Завидуешь. — Гарри снова взмахнул головой, и я почувствовала, что улыбаюсь ему.

— Может, ты и прав, — отозвалась я, — боже мой, Гарри, я так счастлива, что…

— Ого, Гарри Непоседа! — пропищал чей-то тонкий пронзительный голос прямо рядом с нами, и Гарри растерянно вздрогнул и замер.

В моей груди, в самой глубине, вновь всколыхнулась прежняя тревога, и очищающий огонь — я уверена, он был там, — обжег мои ребра и наполнил дымом легкие.

Пританцовывающей походкой, пробираясь между столиков, к нам подошли двое черноволосых мальчишек. Старший из них, лет, должно быть, десяти, был в спадавших с него шортах и в незашнурованных высоких кроссовках со стоптанными пятками, разношенных, с болтающимися язычками, точно запыхавшиеся дворняги, которые он подкидывал в воздух каждым своим шагом. Младший мальчик, самое большее — лет семи, на макушке имел красную бумажную корону, которую явно сделал сам. Вид у него был более доброжелательный.

— Ученики, — вполголоса пояснил мне Гарри.

— Поставь их на место, — сказала я, потому что каким-то образом уже предполагала последствия.

В тоне их голоса было что-то неправильное. Не то чтобы они говорили неуважительно, но что-то было не так.

— Все нормально, Гарри, — успокоительным тоном сказала я, — все хорошо. Правда. Все в порядке.

— Гарри, я — Король Лавы, — сказал маленький мальчишка и топнул босой ногой; на нем были только перепачканные в песке плавки и длинная футболка. Из-за того, что он был таким карапузом, с короной на голове, и оттого, что его черные глазенки с оранжевыми огоньками так и шныряли по комнате, словно пара светлячков, он казался еще младше, чем был.

— А это что еще за конфетка? — спросил старший мальчишка.

— Привет, Тедди, — обратился Гарри к младшему, но продолжал искоса посматривать на меля. — Райан, это моя кузина Мими.

— У тебя волосы оранжевые, — сказал Райан.

— А у тебя коленка разбита, — ответила я, ухватив его тут же за нос.

Когда я отпустила парнишку, его глаза оживленно блеснули. Но когда я не улыбнулась в ответ и даже не усмехнулась, он оробел и как-то съежился.

— Гарри, а ты придешь к нам в класс поиграть в ту игру? — спросил Тедди.

Гарри вздрогнул, а я ощутила слабое воспоминание, от которого мне вдруг стало нехорошо.

— Знаете, мальчики… — Гарри снова бросил взгляд в мою сторону, но не увидел на моем лице оживления.

Я недовольно переминалась на месте.

— Хочешь продуть в пул? — спросила я старшего. — Ты в пул играешь?

— Он хорошо играет, — отозвался Тедди.

— Да, — подтвердил Райан.

— Тогда пошли.

Они двинулись гуськом к стойке — за киями — и потом в дальнюю комнату.

— Ты что, в школе сторожем работаешь?

— Не дури, — шепнул Гарри. — Ну… садовником. Я школьный садовник.

— Я не дурю. Мне все равно.

— А откуда ты узнала?

— Учителей не называют Гарри Непоседа вот так запросто, в глаза. И отношение к ним другое. Я ведь недавно школу закончила. Еще не забыла.

— Ах да, — сказал Гарри. — Кстати, поздравляю. С окончанием.

Если бы он протянул руку, я бы позволила ему пожать свою, но он не воспользовался случаем.

Бильярдная в баре была похожа на пещеру. Темно-красные циновки покрывали пол, свисали со стен. Свет давали только лампы над столами. Ровное зеленое сукно казалось бассейном с рыбами, ушедшими в глубину. В единственном окне угадывался ствол пальмы. Дальше должна была быть линия прибоя, риф и выбеленный луной океанский простор.

— Детям дают играть на этих столах? — спросила я.

— Да, и они отлично играют. Райан в особенности.

— Удивительно.

— Их мать — старший кондитер в отеле.

Я подошла к столу, дотронулась ладонью до сукна и ощутила, какое оно теплое, мягкое — словно мех.

— Удивительно, — повторила я.

Мне не хотелось, чтобы Гарри заметил — он был таким чувствительным, — но его работа беспокоила меня куда больше, чем мне самой хотелось признать. Даже не работа, а то, что он мне соврал. Вот в чем было дело.

— Ну что, разойдемся по столам или сыграем двое на двое? — Гарри быстро взглянул на меня, будто прочитав мои мысли. — Ты и Тедди против меня и Ми.