Два сердца (CИ)

  Идти было не далеко - сколько там той прихожей в маленькой двухкомнатной квартире. И тут сработал закон подлости. Причем не просто сработал, а проявил себя во всей своей низкой и гнусной красе. Левая нога сама собой подвернулась, я, бестолково замахав руками, оскользнулась в солидной луже талого снега, успевшей натечь с моих сапог, и головой вперед полетела в зеркало, попутно свалив журнальный столик и рассыпав по полу все лежащее на нем богатство косметики, духов и заколок для волос. Подспудно ожидаемого удара не последовало, я, уже понимая, что опять по самое не хочу вляпалась в какие-то проблемы, беспомощно сжала в руках ремешок сумки так, что костяшки пальцев побелели и начали ныть.

  Как уже опытная путешественница между мирами, я знала, что должно последовать за торжественным низвержением в зеркало. Холод, жар и падение. Почти так оно все и было, за исключением одной маленькой, но весьма существенной детали: я не видела, куда летит мое кувыркающееся и невольно подвывающее тело. Вокруг царила непроницаемая, вселенская, прямо-таки галактическая тьма, навевающая невольные, очень неприятные мысли об аде и посмертном покаянии. Ариана рядом нет, посоветоваться не с кем... Я беспомощно вытаращилась вниз, стараясь разглядеть Город-под-Кленами, в который, по моему разумению, меня должно было выбросить, и вскоре была вознаграждена за свое усердие ослепительной вспышкой мертвенно-белого света, дикой болью стегнувшей по глазам и заставившей поспешно зажмуриться, в мыслях проклиная и себя, и зеркала, и все Отражения скопом. А вдруг меня выбросит не в Вириалан, а в какой-нибудь другой мир, скажем, обиталище иллиатадов или столь же неприятное и малоподходящее для приличной девушки место? Ведь Эло как-то обмолвился, что Отражений вокруг полным-полно, можно всю жизнь потратить, путешествуя из одного в другое, и не увидеть и сотой доли всего разнообразия существующих миров.

  Вспышки света больше не повторялись, но я на всякий случай все равно зажмурила приоткрытые было глаза - все равно смотреть вокруг было особенно не на что, покрывающая все сущее тьма мне уже порядком надоела, а ничего другого для изучения мне не предоставляли. Поэтому столкновение с каким-то препятствием, на которое мое бренное тело с грохотом и воплем свалилось животом вниз, стало полнейшей и довольно неприятной неожиданностью. Видимо, под конец падения я, решив поспорить с законами физики, все-таки не набрала, а, наоборот, потеряла скорость, потому что приложило меня хоть и ощутимо, но все же не смертельно. Обошлось даже без переломов и вывихов, чему я тут же с готовностью совершенно искренне и непритворно обрадовалась. Глаза пришлось открыть, я, морщась, обозрела свое встрепанное, испуганное отражение под щекой, перекрытое какой-то странной руной-символом невнятного содержания, и тут же, осознав, что, собственно говоря, произошло, вскочила на четвереньки, а потом начала поспешно сползать с еще теплого, кажется, даже дышащего Зеркала. Впрочем, можно было и не торопиться. В огромном, до холодка под ложечкой знакомом зале я была совершенно одна. Свидетелей падения и недостойного поведения во время этого волнующего и интригующего события моей жизни не наблюдалось. Разве что рядом лежала моя сумка да салатово-серым комком валялась тряпка, та самая, которой я настенное зеркало в прихожей вытирать собиралась.

  Вставая и оглядываясь, я уже понимала, что ухитрилась нажить очередные проблемы на свою бестолковую голову и все прочие части также не шибко разумного тела. А зал был знаком. Знаком до тошноты, до истерики, до бестолковых радостных взвизгов и детского подпрыгивания на одном месте.

  И все-таки я не верила. До последнего не верила. В последний раз окинув обезумевшим взглядом магическую лабораторию, я подхватила сумку, которой ухитрилась не расстаться во время падения, и выскочила в коридор. Тоже пустынный и тоже знакомый.

  По дороге мне не встретился никто, исключая, разве что, пару десятков каких-то на редкость тучных, раскормленных пауков. Я, придя в состояние нездоровой ажитации, за секунду преодолела коридор, пролетела по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и припала к первому попавшемуся окну.

  Вот тут-то поверить пришлось.

  Здесь тоже уже стемнело, и на черном бархате небес висели две луны - бледно-желтая и багрово-алая.

  - Вириалан... - успели шепнуть мои губы прежде, чем ставший вдруг зыбким и ненадежным пол плавно уплыл из-под ног и я мягко сползла в глубокий обморок.

  - Очнитесь! Очнитесь!

  Тихий воркующий голос, сумевший пробиться к моему сознанию через безбрежные волны забытья, был встревожен и даже, кажется, слегка испуган.

  - Да что же это такое?