Два сфинкса

– Наконец–то мы свободны! Но что мы будем теперь делать? – вскричал Ричард, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух.

– Прежде всего нам необходимо уйти отсюда и как можно скорей добраться до Александрии, – ответила Эриксо.

– Ты боишься, что Аменхотеп станет нас преследовать?

– Не сейчас! На него пал возвратный удар разрушенных чар и лишил его сознания. Но это бессилие быстро пройдет, и тогда я предпочла бы быть подальше от его рук!

Снова двинулись в путь. Но когда настал день, все трое почувствовали такое утомление, что должны были остановиться, чтобы хоть немного отдохнуть.

Сначала они молча лежали на земле, погруженные в свои мысли, но благодаря живости натуры, профессор скоро вернулся к практической деятельности.

– Послушайте, Леербах, и вы, любезная барышня – наша освободительница! Нам необходимо обсудить, как добраться до Александрии или хоть до Каира! – вскричал он, выпрямляясь. – Предприятие это нелегкое, во–первых, по причине наших костюмов, очень элегантных, конечно, для времен Амасиса, но слишком… воздушных для нашего времени. Кроме того, у меня нет ни гроша, и я полагаю, у вас не больше моего.

Тут в первый раз взглянул Ричард на свои плетеные сандалии, на свою примитивную тунику с короткими рукавами и несмотря на тяжелое положение, расхохотался. Одна Эриксо, с ног до головы закутанная в темный плащ, не выдавала своего костюма.

– Действительно, в таком костюме нас примут за сумасшедших и заберут. Относительно же денег я нахожусь в таком же положении, как и вы, и, право, не знаю, что нам делать! – полусмеясь, полуозабоченно сказал Ричард.

– В денежном отношении я надеюсь вывести вас из затруднения, – с улыбкой заметила Эриксо. – Денег, правда, у меня нет, но есть несколько драгоценностей, которые я нарочно захватила и которые должны представлять из себя довольно солидный капитал.

Эриксо откинула плащ. Из под него брызнул целый каскад разноцветных огней, окружавший ее сверкающим ореолом и исходивший от обруча, украшавшего ее лоб, от ожерелья в пять рядов, от пояса и браслетов. Ричард и профессор, как очарованные, смотрели на эти древние драгоценности, чудной работы, украшенные баснословной цены камнями.

– Но на вас надето, если не царское, то княжеское состояние! – вскричал профессор. – Что за жемчуг! А эти изумрудные подвески, в виде груши, украшающие диадему и ожерелье, – ведь им нет цены!

– Это мало утешает меня! Признаюсь, я рассчитывала продать эти драгоценности, чтобы мы могли одеться и уехать из Египта.

– Для этого вполне достаточно кольца или одного подвеска. В настоящую же минуту я советую убрать это сокровище в шкатулку подальше от нескромных глаз, – заметил Бэр.

– Пожалуй, вы правы! – ответила Эриксо.

Сняв с себя драгоценности, она уложила их в шкатулку. Кольцо с великолепным сапфиром она подала профессору.

– Этого будет достаточно?

– Без сомнения! Если вы доверите мне кольцо, а также одолжите ваш плащ, я берусь сходить в Каир: кольцо продам, а нам куплю платье, считая в том числе и меня, если только вы позволите мне быть временно вашим должником.

– Вы меня обижаете подобным вопросом. Мы будем обязаны вам за громадную услугу, которую вы нам окажете. Только где же нам дожидаться вашего возвращения? Здесь, во рву, не особенно–то удобно.

– Досадно, что наши проводники исчезли с палаткой и со всеми припасами! – заметил Ричард, с глубоким вздохом.

– Они не могли нас дождаться! Я полагаю, что мы провели не менее двух недель в этой проклятой пирамиде. Но вот что я вам предложу: в прошлом году я принимал участие в производившихся здесь раскопках, и по этому случаю часто заходил в лачугу одного старика–феллаха, которая недалеко отсюда. По моей просьбе, старый Селим приютит вас до моего возвращения, и никто не увидит ни вас, ни драгоценной шкатулки.

Предложение было единодушно принято, и несколько часов спустя Ричард и Эриксо устроились в убогой хижине старика. Селим же отправился вместе с профессором в Каир, чтобы помочь нести оттуда покупки.

Когда профессор и феллах ушли, Ричард хотел было обсудить с Эриксо их будущую судьбу, но она была так утомлена и расстроена, что он счел необходимым дать ей немного отдохнуть и посоветовал уснуть, чтобы быть в состоянии продолжать путь, когда вернется Бэр.

– Нам ведь надо торопиться, так как, может быть, Аменхотеп уже пришел в себя, – прибавил он.

– Ну, нет! Обрушившийся на него удар так силен, что ему понадобится еще много времени, чтобы совсем оправиться. Впрочем, дело не в том. Меня пугает его близость, и я хочу как можно скорее уехать, – ответила Эриксо, ложась на охапку лежавшей на полу травы и закрывая глаза.