Два шага до рассвета

— Вот и пришло время распутать наши запутанные отношения, — Лиз облизнула язычком ярко накрашенные губы и иронично посмотрела на Артура.

— Пусть все решит поединок, — кивнул он, и они слегка поклонились друг другу.

Очевидно, я имела честь лицезреть дуэльный кодекс вампиров в действии. Господи, ну что за цирк! Разве Артур не понимает преимущества Лиз? Я мысленно потянулась к нему. Странно, его ярость улеглась. Сейчас он был спокоен и собран, как настоящий боец, готовый вступить в опасную, но не безнадежную схватку.

Еще секунда — и будет поздно. Так или иначе, быть зрителем я не собиралась. Сосредоточившись, как учил меня Артур, я изо всех сил обрушила на Лиз ментальный удар. Вампирша покачнулась. Громкий хлопок — и на груди ее заалела кровь.

Не веря своим глазам, я оглянулась и увидела Жюли, о которой мы все уже успели позабыть. Жюли сжимала в руке крошечный пистолет — очень изящный, инкрустированный перламутром. Вокруг дула расползался едва заметный дымок.

— Серебряная, — тихо сказала она, и я поняла, что это о пуле.

Лиз зарычала — назвать изданный ею звук иначе я просто не могла — и вдруг ринулась на меня. Последнее, что я видела — это ее рука, стремительно приближающаяся ко мне…

Резкая вспышка и боль. Я отлетела к одной из плит и, врезавшись в нее спиной, осталась сидеть на полу, не понимая, что происходит. А происходило нечто совершенно ужасное. Удар Лиз пришелся по оттолкнувшей меня Жюли, и он был так силен, что тело француженки взлетело в воздух и упало на орошенные темной вампирской кровью плиты. Лиз, вложившая в бросок последние силы, упала рядом.

— Что ты сделала! Зачем ты вмешалась! — крикнул мне Артур, в мгновение ока оказавшийся возле Жюли и приподнявший ее неестественно запрокинутую голову.

Я с трудом встала. Пол под ногами так и ходил ходуном. Я оперлась о камень, служивший чьей‑то могилой. Почему‑то именно сейчас я вдруг поняла, что мы находимся на кладбище, в чьем‑то семейном склепе.

Темная, почти черная кровь медленно растекалась по полу, угрожающе подползая к моим ногам.

— Они убили друг друга. Жюли выпустила в сердце Лиз серебряную пулю, а Лиз свернула ей шею. Даже вампиры такое не могут пережить.

Покачиваясь, я приблизилась к Жюли и, присев перед ней на корточки, попыталась заглянуть в ее измазанное кровью лицо. Самое чудовищное, что она еще была жива, если так, конечно, можно было сказать о вампире. Ее глаза смотрели куда‑то в пространство, а на губах застыла легкая, почти блаженная, улыбка.

Я посмотрела на тело Лиз и ужаснулась: оно вдруг почернело и стало осыпаться седым прахом.

Легенды опять оказались правы. Медлить было нельзя.

— Нужно немедленно отнести Жюли в церковь! Здесь наверняка должна быть церковь! — я просительно заглянула в лицо Артуру.

Он кивнул.

— Полина, посмотри, нет ли там кого…

Я поднялась по невысокой лестнице и распахнула прикрытую дверь склепа. В лицо мне ударил свежий ветер, пахнущий прелой листвой и дымом. Было, наверное, не больше двух часов пополудни, но небо было хмурым, свинцово серым. Я стояла на пороге старинного мраморного склепа, а вокруг меня раскинулось старое кладбище, заросшее высокой, уже наполовину пожухшей травой. Мраморные ангелы с растрескавшимися лицами безмолвно проливали вековые слезы. Старые кресты устремлялись в небо, тщетно пытаясь пронзить нахмурившееся тучами небо. Склепы, могилы, и никого — насколько хватало глаз.

Неподалеку я разглядела небольшую покосившуюся церквушку. Ее стены посерели и заросли мхом, а на крыше укоренились небольшие деревца. Церковь выглядела заброшенной, и я не была уверена, подойдет ли она для нашей цели, но все же кивнула Артуру, и он вышел на улицу. Он шел — прямой и удивительно красивый. Его красота была словно порез, словно открытая рана — такая, что на него было больно смотреть. Жизнь и смерть — вот что удивительным образом сочеталось в нем. Вот что порождало эту нереальную красоту. Он, находящийся между жизнью и смертью и, словно неверный возлюбленный, не принадлежащий ни той, ни другой.

Я шла за ним, сдерживая дыхание и не сводя взгляда с его бледного благородного лица, но он даже не замечал этого.

Подойдя к церковному крыльцу, Артур остановился и положил Жюли на ступеньки.

Я закрыла глаза, а когда открыла, ее тело уже разлеталось сизым пеплом. На ступеньках лежал лишь медальон — тот самый, с портретом. Вот и случилось почти что так, как в моем кошмаре. Жюли принесла себя в жертву ради меня и, если есть на небе Бог, они уже воссоединились с Сергеем.

Пасмурное серое небо, маленькая замшелая церковка… Все случилось именно так, как хотела Жюли. Еще один маячок, еще одна веха на моем пути.

Вымазанные в чужой крови, уставшие так, как будто прошли насквозь весь земной шар, мы с Артуром опустились на землю. Я оперлась на его плечо, прижала к груди Морковкина и закрыла глаза. Где‑то хрипло кричали вороны, а дворник‑ветер сметал последние крупинки пепла со старого церковного крыльца.

Жизнь продолжалась.

Глава 2