Два шага маятника

У меня потемнело в глазах. У Полины - жених?! Жених! Вид у меня, вероятно, был отчаянный, потому что она испуганно дотронулась до моей руки и спросила:

- Ты что, Карел?

- У тебя жених?! - переспросил я, на что-то надеясь.

- Да, - тихо сказала она.

- И ты любишь его?

Она покачала головой.

- Я люблю другого, - сказала она и опустила голову.

Разговор происходил в ее комнате. Я стоял у дверей, ноги у меня стали совсем каменные. Полина положила руки на мои плечи, я видел, как она закусила губы, чтобы не расплакаться. Мгновение, и я понял, кого она любит. Это мое счастье, Ласкар! Впервые я поцеловал Полину.

Что ты скажешь на это? Усмехнешься, размяк твой братец, оплошал? Вспомнишь, как я похвалялся своей твердостью, как давал клятву остаться холостяком? Да, теперь ты можешь вволю посмеяться надо мной. Я не выдержал. Но ведь я люблю ее, понимаешь? Она для меня дороже всех на свете.

Я сделал Полине предложение, она приняла его. И знаешь, что мы решили? Мы обвенчаемся здесь, в Москве. Пойдем в наше посольство, потом в польское, оформим документы и приедем в Санта-Рок вдвоем. Карел и Полина Долли! Как, звучит, а?..

До чего же я счастлив! Ты даже не можешь себе представить, дорогой Ласкар!..»

Прочитав это письмо, Ласкар задумался.

Он сидел в своем кабинете. На письменном столе горела неяркая настольная лампа. Она освещала лишь часть стола, бумаги на нем, грустно-задумчивое лицо физика.

Воистину, не знает человек, что потеряет, что найдет. Думал ли Карел, что научная поездка в Москву принесет ему не только удовлетворение постоянной жажды к знаниям, но и личное счастье? Конечно, нет! Младший брат всегда при случае бравировал своей независимостью. Он и не помышлял о семье. И вот… Как хочется, чтобы он был счастлив!

Чуть слышно скрипнула дверь. Ласкар не обернулся, не услышал этого звука.

- Можно к вам? - Памела уже стояла в дверях.

Он очнулся, оживился.

- Да, пожалуйста. Я сейчас зажгу свет…

Ласкар встал, но она уже щелкнула выключателем.

- Вы заняты?

- Размышляю над письмом Карела. Он женится. Мой брат приедет сюда с женой. Подумайте только, мадам Памела!.. С женой!

- Можно лишь радоваться… Счастливых людей так мало. Еще меньше счастливых семей.

Она села на кончик стула, строгая, собранная, холодная. Лишь в серых, немного увлажнившихся глазах ее можно было заметить тепло.

- Будем надеяться, что это событие не помешает биологу Долли, - сказала она.

- О, нет. Письмо не только о Полине.

- Ее звать Полина?

- Она из Варшавы. Тоже биолог. Они работают вместе.

- Ну, тогда… - Памела не договорила. Но Ласкар понял, что она хотела сказать. - Что нового в Москве, он не пишет?

- Если хотите… - Ласкар протянул ей письмо.

- Удобно ли? - она колебалась, стоит ли брать.

- Прочтите.

- Спасибо. Я пойду к себе. А через час у нас укол. Вы не забыли?

Памела вышла с письмом, а Ласкар посидел минуты две в задумчивости, хотел писать, но передумал, встал и, заложив руки за спину, принялся ходить по кабинету.

Карел многого еще не знает. К сожалению, подавляющее число биологов пока что плохо осведомлены обо всем, что касается космического излучения. Сейчас только рождается, возникает целое созвездие новых, необычайно интересных наук: космическая медицина, космическая биология, даже космическая геология. Что сулят человечеству новые науки, трудно даже представить. Твердо известно одно: разуму тесно на планете, он устремился к далеким мирам, он обрел крылья. Лишь бы на пользу людям!

Да, Карел многого не знает. Он, видимо, убежден, что Зорьку не затронули активные космические лучи.