Два шага назад (СИ)

При упоминании девушки в прошедшем времени стало ясно, что её больше нет на этом свете, но озвучивать столь очевидный вывод — цинично бить по больному.

— Соболезную.

Только сейчас заметил — Психу материнская исповедь давалась тяжело. Он жмурился, отворачивался, кусал нижнюю губу, сдерживая кипящие внутри чувства. Тряпка отлетела в дальний угол.

Отпустив рубашку товарища, я пожалел, что устроил это шоу с признаниями. Потом бы выспросил, аккуратно. И вообще, мог бы и без ответов прожить.

Женщина, стараясь не смотреть на посеревшего от воспоминаний сына, продолжала делиться семейным прошлым в какой-то отрешённой, учительской манере:

— Если коротко, то воссоединения семьи не случилось. Девочка отвергла и отца, и меня с мужем. Причин тому набралось множество, от юношеского максимализма, включающего традиционно-обязательные выкрики: «Где ты раньше шлялся?», до категоричного неприятия её матерью нашей фамилии и соответствующего воспитания дочери. Мы стерпели, понадеялись на то, что после совершеннолетия нам получится наладить контакт без истеричной, — тут Рона поджала губы, — идиотки, портящей своими комплексами ребёнка. На алименты бывшая пассия сына не подавала, о себе ничего не писала. Знали бы мы раньше… всё могло бы повернуться и по-иному.

— Что потом? — произнёс я, не давая затянуться чужим воспоминаниям.

— Наркотики. Передозировка, — жёстко вмешался Псих, откинувшись на стенку фургончика и опустив глаза в пол. — На вечеринке у одноклассника попробовала весёлую таблеточку, потом ещё одну, потом немного выпила и забыла, что вообще принимала химию. Повторила… Ей стало плохо, она поднялась в спальню и прилегла отдохнуть. Остальные решили, что спит… Там все перепились до полубессознательного состояния… Когда проснулись, дочь уже остыла. Врачи сообщили, умерла во сне. Остановка сердца. Отец как узнал — вслед за ней скончался. Мгновенно. Инсульт… Понимаешь, Маяк, он ею жил последние годы. Мечтал о том, как Логоя приедет к нам в гости, и они вместе будут проводить дни и ночи напролёт. Втайне ездил к школе, подсматривал, как она выходит с подружками, не решаясь подойти, заговорить, и до судорог об этом мечтая. Он хотел внуков… Папа вообще был идеалистом, заочно её обожал. После похорон я уволился, депрессовал, пока не прочёл о зарождающей добровольческой бригаде. Тогда сбежал воевать. Хотел подохнуть, а потом понял, что это не выход. К тому же, я оказался нужен парням. Не я, мой дар, — поправился он с горькой усмешкой, — но и так нормально… Остался служить, в свободное время рисовать начал, чтобы наедине с мыслями не оставаться… Когда узнал о твоей истории с пакетами, то решил, что это мой шанс хоть немного искупить вину перед дочерью, — его тоскливо передёрнуло. — Да, и у таких задротов, как я, бывают отцовские чувства и чувство вины! Такая вот мыльная сериальщина из любительского театра… Смешно со стороны, да?!

— Арти, — грустно напомнила о себе женщина. — Успокойся. Не кори себя.

— Ай, мама, — отмахнулся Псих, проводя пятернёй по вспотевшей лысине. — Я тебе очень благодарен за поддержку, но Маяку…

— Виту, — поправила она сына.

— Виту, — выдавливая моё непривычное имя, закончил первый номер, — не слишком интересно вникать в наши извечные перепалки и настроения. Короче, Маяк, — он вернулся к более удобному позывному, — я поставил себе задачу вытащить тебя из этой неприятности. Но после прослушивания записи с коммуникатора, где мои боевые… — голос вздрогнул, не завершив фразы. Судя по всему, называть добровольцев друзьями Псих уже не мог, а врагами ещё не хотел, — обсуждают торговлю этим дерьмом и зачищают хвосты, определился.

— В чём? — брякнул я, находя объяснения и нервному поведению друга перед выездом, и прочим мелким несуразностям последних дней.

— Пошли они в жопу! — взорвался тот, яростно стуча себя кулаком по колену. — Порву! Я! Один! Тебя вывезу, и дам признательные показания на камеру. И дубликаты в сеть вывалю. Я, при желании, многое могу вспомнить! Я им верил, — горечь разочарования передалась даже мне. — Как себе верил, а они… людей травят. Взрослых, молодых… Предатели! Ненавижу!!!

— Мотивация понятна, — мне оставалось лишь кисло подытожить вышесказанное. — Благодарю за откровенность. Отсюда и проистекает твоё рвение в знакомстве с Майклом?

Мой первый номер сделал с пяток шумных вдохов, набираясь сил для продолжения.

— Угадал. Сразу бы нас всерьёз никто не воспринял. Взглянуть непредвзято — перед СБшниками, без всякой на то причины, нарисовался некий Псих. Он добровольно, даже не выпрашивая смазки, готов к ним в очко влезть с желанием настучать на всех и каждого. Подозрительный типчик… Любой толковый силовик такого доброхота за старание, конечно, похвалит, но отнесётся к нему с огромным недоверием. Мы же делаем так, чтобы государственным защитникам стало интересно продолжать общение с Психом. Повышаем собственную значимость, причём своими руками. Эксклюзив предложим. Да.

— Обсуждали. Иначе бы нас тут не было.