Два шпиона в Каракасе

Для начала Лина силой захватила резиденцию архиепископа Каракаса. Явилась туда со своим отрядом, выгнала всю обслугу и произнесла речь, приказав иерархам католической церкви прекратить критиковать президента и встать на сторону революции. А главное – надо, чтобы они проявляли уважение к Уго, “единственному, кто здесь у нас всем командует”. Несколько месяцев спустя она попыталась сделать то же самое в студии новостных передач Моники Паркер. Лина применила слезоточивый газ, чтобы заставить замолчать эту наемницу империализма. В первый и последний раз Лину отправили в тюрьму. Правда, через пару месяцев она вышла на свободу, полная решимости бороться еще жестче, чем прежде.

Чавеса Лина называла своим “Мессией”, “любовью сердца” и “главным шефом”. А президент так и не отважился разоружить ее, правда, публично попросил действовать во время своих анархистских акций “поаккуратнее”, а еще лучше – продолжить и усилить организационную работу среди простых людей в окраинных столичных районах. Он снисходительно смотрел на любые преступления против частной собственности, поскольку считал за благо держать в страхе средний и высший классы. Именно поэтому, хотя Чавес и отрицал это в беседах с иностранными журналистами, его приспешники снабжали оружием и деньгами такие вот самодеятельные группы, которые беззаветно его поддерживали.

Лина заявляла, что она не пешка на шахматной доске и не фишка в китайских шашках, чтобы ее двигала чья-то рука, и подчиняется она только приказам своего Чавеса. Поэтому, натянув на голову красный берет, Лина Бешеная продолжала идти тем же путем, заняв место где-то посередине между вооруженной пропагандой и откровенным криминалом.

– Как говорит мой Чавес, борьба – она классовая, это борьба бедных против богатых, – заявляла Лина и сама себе аплодировала.

Дело в том, что она организовала себе собственную радиопередачу, копирующую “Алло, президент!”, куда поступало до трехсот звонков в день. И для Лины это тоже стало способом “спасения мира”.

Желая приглушить шум, поднявшийся из-за неконтролируемого роста числа военизированных отрядов, президент объяснял:

– Я уже тысячу раз повторял и могу повторить снова: наша революция, она мирная, но вооруженная. Народ взял в руки оружие!

Созданная Чавесом боливарианская милиция была пятой силой в государстве наряду с сухопутными войсками, военно-воздушными силами, флотом и национальной гвардией. Во главе всего движения “колективос” президент поставил генерала, и этот генерал подчинялся лично ему.

Двести тысяч добровольцев, в их числе Лус Амелия и ее жених, записались в отряды, прошли военную подготовку, надели оливкового цвета камуфляжную форму, а некоторые даже получили русские автоматы Калашникова. Это и был вооруженный народ, поклонявшийся Иисусу Христу, которого считал “первым в мире революционером”. Вооруженный народ, читавший биографии Фиделя Кастро, Че Гевары, Сандино, Тупака Амару, Ленина и Маркса. Вооруженный народ, поющий хором:

Не робей, товарищ, не робей!
Вместе с Чавесом врага смелее бей!

Вооруженный народ собирался в партизанские отряды и уходил в горы – но не для того, чтобы бороться против правительства, а для того, чтобы защищать его. Вооруженный народ обучался военной риторике, очищал целые районы от оппозиции, превращал целые кварталы в бастионы чавизма и прославлял Мануэля Маруланде, основателя ФАРК[28]. Вооруженный народ был готов отдать свои кровь, тело и душу, защищая Чавеса от клеветы, которую обрушивали на его голову Штаты. Вооруженный народ верил в то, что “после Боливара Чавес – единственное благо, посланное нам Господом Богом”. А может, верил даже и в то, что на самом деле их президент и есть сам Господь Бог. И любое слово Чавеса было священно, как и военные приказы, которые он отдавал:

– Угроза контрреволюции не исчезла окончательно с нашего горизонта. Я знаю, что вокруг плетутся заговоры, меня хотят убить. И если это случится, братья милисианос, не теряйте голову, сохраняйте спокойствие. Вы сами знаете, что вам в таком случае надлежит сделать: сразу же взять власть в свои руки. Всю власть целиком! Экспроприировать банки, заводы и целые отрасли, которые до сих пор принадлежат буржуазии. Правые опять готовят переворот, но теперь у народа есть оружие! Да здравствует народная милиция! Да здравствует вооруженный народ! Да здравствует революция! Родина, социализм или смерть!

Лус Амелия вскидывает винтовку вверх: “Родина, социализм или смерть!” Она по-прежнему находится в подчинении у Лины. По крайней мере, у девушки теперь есть работа. Но она продолжает ждать чуда – жилья и мирной жизни.

Хорошие парни 2