Два случая: Эллен Вест и Лола Фосс

Осенью того же года Эллен постепенно выходит из депрессии. Она готовится к оборудованию детских читальных комнат по американской модели. Но вместе с новоприобретенной радостью жизни и стремлением к действию сохраняется парализующий ее ужас и отчаяние. Из дневника: «Я долго не вела дневник, но сегодня снова вынуждена открыть свою тетрадь, потому что во мне такое смятение и волнение, что мне нужно открыть безопасный клапан, дабы избежать внезапной необузданной вспышки. Действительно жаль переводить всю эту силу и стремление к действию в неуслышанные слова, а не в достойные поступки. Жаль моей молодой жизни, это грех опустошающий мой здоровый разум. Зачем природа дала мне здоровье и честолюбие. Конечно, не затем, чтобы задушить и подавить, и оставить томиться в оковах обыденной⁸ жизни, а чтобы служить униженной человечности. В железных оковах обыденной жизни: оковах условностей, оковах имущества и комфорта, оковах благодарности и расчета и в самых прочных – оковах любви. Да, это они сковывают меня, удерживают от бурного возрождения, от полного растворения в мире борьбы и жертвы, которого жаждет вся моя душа. О боже, страх делает меня безумной! Страх, который – почти несомненный факт! Сознание, что я в конце концов потеряю все, всю смелость, всю мятежность, всю волю к действию, что это – мой маленький мирок делает меня слабой, малодушной и трусливой?.. Жить? Нет, прозябать! Вы проповедуете уступки? Я не пойду на уступки! Поймите, что существующий социальный порядок извращен, извращен до корней, грязен и гибелен, но вы ничего не делаете, чтобы отбросить его. И у вас нет прав закрывать глаза на плач нищеты и не глядя попирать ногами жертвы нашей системы! Мне двадцать один год, и предполагается, что я должна молчаливо улыбаться, как кукла. Я не кукла. Я человеческое существо с красной кровью и женщина с трепещущим сердцем. И я не задыхаюсь в этой атмосфере тупости и трусости, но я слаба, чтобы совершить что-то великое, и должна стать немного ближе к своему идеалу, моему гордому идеалу. Стоит ли это слез? О, что мне делать, как мне справиться с этим? Это кипит и клокочет во мне, оно хочет прорваться через мою внешнюю оболочку! Свобода! Революция! …Нет, нет, я не любительница громких фраз! Я не говорю об освобождении души; я имею в виду реальное, осязаемое освобождение людей от оков их угнетателей. Как выразить это яснее? Я хочу революции, великого восстания, чтоб оно распространилось на весь мир и сокрушило весь этот порядок. Я хотела бы покинуть дом и родителей, как русский нигилист, жить среди беднейших из бедных и заниматься пропагандой ради великой цели! Не из-за любви к приключениям! Нет и нет! Назовите это, если хотите, неудовлетворенной жаждой действия, неудовлетворенным честолюбием. Есть же для этого имя! Для меня это подобно тому, когда кипение в моей крови означало бы что-то лучшее. О, я задыхаюсь в этой мелкой, обыденной жизни. Разросшееся самоудовлетворение или эгоистичная алчность, безрадостная подчиненность или жестокое безразличие – это растения, процветающие под солнцем обыденности. Они заполонили собой все и как сорняки душат цветок желания, который прорастает посреди них… Все во мне дрожит от страха, страха перед гадюками моей повседневности, которые обвивают меня своими холодными кольцами и давят меня в борьбе. Но я сопротивляюсь. Я стряхиваю их, я должна стряхнуть их. После этих ночных кошмаров должно наступить утро».

В течение зимы Эллен заряжена энергией и успешно формирует детские читальные комнаты с помощью благотворительной ассоциации. Но уже ранней весной это перестает приносить ей удовлетворение. Она жаждет любви и великих поступков. В стихотворении, озаглавленном «Злые мысли», она видит «злых духов», прячущихся за каждым деревом; они «обступают ее» со всех сторон, насмехаясь, яростно хватают ее, стискивают ее сердце и, наконец, они сами говорят:

Однажды мы были твоими мыслями,
Твоей надеждой быть чистой и гордой!
Где теперь все твои планы
И мечты, отданные толпе?
Все они теперь похоронены,
Разнесены ветром и бурей,
А ты стала ничем,
робким земляным червем.
Итак, теперь мы вынуждены покинуть тебя,
Улететь в темную ночь;
Если ты ищешь мира и покоя,
Тогда мы придем, крадучись,
И мы отомстим тебе
Своим насмешливым криком.
Если ты ищешь веселья и радости,
Мы будем тревожить тебя.
Мы всегда будем рядом с тобой,
Обвиняя и глумясь над тобой!