Два сорокоуста

Однако нравственные условия существования еще тяжелее физических и материальных... Террор продолжается (это было вскоре после убийства Войкова в Варшаве). Люди боятся всего; шарахаются от каждого приезжего, боятся собираться по вечерам и сидеть при заженной лампе, ибо это может привести к обвинению в существовании контрреволюционного заговора. Приходится бороться с невероятною распущенностью и огрубением, охватившими даже и интеллигенцию. Я не узнавал некоторых старых знакомых, превратившихся в заправских большевиков.

Для людей, не поддающихся коммунистическому влиянию, особенное горе представляет влияние, оказываемое советской школой на детей и молодежь. В школе детей заставляют учить антирелигиозные стихотворения, выслушивать двусмысленные рассказы и т. п. И все это приносится детьми домой. Может быть, в этой обстановке люди как-то уживаются, вырабатывают противоядие тому яду, который повсюду проникает и в личный духовный организм, и в организм семьи [58]. Но свежий человек выдержать в этой обстановке долго не может”.

Впечатление от лета 1927 до конца августа.

Совершенно то же, что писала и богомолка.

Другой рассказывает: “Старшее и среднее поколение негодует на антирелигиозную политику коммунистов. И на почве этого растет повсюду антисемитизм”.

На вопрос: как и что может быть далее? -этот ответил: “Жизнь сделала нас фаталистами. Индивидуальное влияние наше на исторические процессы столь незначительно, что мы не придаем большого значения активной революционной деятельности”.

Опять совпадение со взглядами богомолки из России. А люди выходят из разных точек зрения, разных лагерей, разной культуры, разных социальных классов.

О молодежи

Выпущена в России книга “Комсомольский быт”. Старый быт “мелкобуржуазной идеологии” уцелел в семьях. Проповедь разврата дала страшный результат.

“Какая идеология так претворилась в жизнь”.

“Каждый комсомолец может и должен удовлетворять свои стремления, каждая комсомолка должна пойти ему навстречу, иначе она мещанка”. “В результате молодежь устала и истрепана; в больницах вы можете прочесть ни одну скорбную повесть коммунистической любви”.

“В сборнике напечатан ряд отчетов о процессах, показавших, до какой степени дошло бытовое озверение правоверных комсомольцев”.

“Проблема молодежи неразрешима до осуществления социализма”, - пишут вожди.

“Усвоение коммунистического учения приводит к неуважению прав и достоинств личности, нечистоплотности в личной и общественной жизни, к озлоблению и потере интересов в жизни”.

Народ

“Крестьянское море молчит...”, и “слишком напуган реставрационными планами эмиграции, которая-де вся поголовно заражена местью к народу”.

То же говорила и Л. во Франции.

... И увы! К этому есть данные.

Единственный луч на 25/Х

Б. Зайцев [59] в “Новом возрождении” в день десятилетия сов. власти пишет отрывок из романа “Спас на крови”.

“О чем хочу, например, я? О чем в предутренние часы думаю иногда?

Мести? Крови? Новых трупов?

Нет!

...Среди них (большевиков) нет счастливых, как сказал недавно священник из России: “Счастливы у нас теперь одни православные, а они все несчастливы”...

Иногда мерещится, что в новую Россию (а она грядет), как встарь, придется идти вновь со словом милосердия и человечности.

Но вот одно видение особенно волнует.

...Прошли годы... Останки... Все соединено в одну, воистину теперь братскую могилу, и над ней возведен храм Спаса на крови. Какой-то день в году заведен - поминовения усопших... Несметная толпа пришла поклониться...

Весь этот день торжественная служба. Служит ее Патриарх новой, вольной России; добрыми, многострадальными глазами глядя через очки... Молятся за всех: и “зде лежащих”, но и за тех, которые разбросаны по всей России...

А последнее желание - о нем и сказать жутко - если бы матери-праведницы в этот день помолились не только за своих детей, но и за мучителей их, за страшные непросветленные души, томящиеся во мгле. Тогда была бы победа окончательно и безоговорочно.

...Вот это лишь единственное место - примирительное, братское. А прочее - только о борьбе, крови, мести”.

Спаси, Господи, брата Бориса. Много ли таких за границей? Может быть, молчат? Боятся здешнего общественного мнения, как боятся другие там?

Есть основание к такому доброму предположению.

Еще одно и то же самое... Непосильная тяжесть и нравственная измученность.

Да и выводы разные: один - об активности, а другой - наоборот.

Из доклада Митрополита Евлогия.

“Из России один священник пишет: “Мы Сергия все признаем. Вам за рубежом осуждать легко, а поживите у нас”.

И увы! Никто, никто, ни один не винит себя в совершившемся... Только другие виноваты... А те говорят обратное... Кто же прав?

Неужели Господь виноват? Он же допустил все... Его Промысл во всем... Так неужели мы изгнаны невинно? Возможно ли? А тем более: неужели мы изгнаны за правду? За Христа? За святость?"

Это было бы великим самомнением... И... ложью. Но никто не винит себя... Ослепли...

Сорокоуст на родине